Характеристика культурной революции в ссср. Егэ. история. кратко. культурная революция в ссср

Главной целью культурных преобразований, проводившихся большевиками в 1920—1930-х гг., было подчинение науки и искусства марксистской идеологии . Культура была поставлена под контроль государства, стремящегося руководить духовной жизнью общества, воспитывать его членов в духе господствующей идеологии.

1) Просвещение

Первым наркомом просвещения РСФСР был А.В. Луначарский (1917-1929) 1919 - декрет «О ликвидации безграмотности», по которому население от 8 до 50 лет было обязано учиться грамоте - ликбез

Была создана государственная единая система народного образования, возникла советская школа нескольких ступеней. В 1-й пятилетке было введено обязательное четырехлетнее, а во 2-й пятилетке - семилетнее образование. Открывались вузы и техникумы, действовали рабфаки (факультеты для подготовки рабочих к поступлению в высшие и средние учебные заведения). Обучение носило идеологизированный характер. Сформировалась новая, советская интеллигенция, к старой же интеллигенции власть большевиков относилась с подозрением. Первые годы Советской власти действовала новаторская школа: не было парт, отмена урочной системы, домашних заданий, учебников, экзаменов, отметок.

Май 1934 - декрет о структуре образовательной школы: введение начальной, неполной средней и средней школы.

Усиливается воспитательная роль школы: ученик обязан чтить вождя, разоблачать врагов народа, даже если это члены его семьи.

Политика советского руководства в области культуры в 20-30-е гг. получила название культурная революция .

Цель:

Повышение культурного уровня народа

Укрепление марксизма-ленинизма как идейной базы жизни общества

Итоги :

Ликвидация неграмотности

Обязательное семилетнее обучение

Открытие 20 тыс. школ

Внедрение марксистских идей в систему обучения

Репрессии в отношении неугодных педагогов и студентов.

2) Наука

Привлечение старой интеллигенции, не поддерживающей большевиков, но видевшие свой долг в работе для страны: Н. Жуковский (авиатор), В. Вернадский (биохимик), Н. Зелинский (химик), К. Циолковский (основатель космонавтики), И. Павлов (физиолог), К. Тимирязев (ботаник), И. Мичурин (биолог-селекционер).

Успехи в естественных науках: С. Вавилов (оптика), Н. Вавилов (генетика и селекция), С. Лебедев (изготовление синтетического каучука), И. Курчатов (исследования атомного ядра), П. Капица (физика низких температур и сильных магнитных полей), П. Флоренский (математика), А. Чижевский (историометрия, гелиобиология).

В 30-е гг. Сталин заявил, что все науки носят политический характер. Начались гонения на генетику, социологию, психоанализ, что привело к свертыванию их разработок в СССР. Историю стали использовать в целях воспитания народа, развивая идеи советского патриотизма.

Осенью 1922 г. из России было выслано 160 крупнейших ученых, философов, историков, экономистов, не разделявших идеологические установки большевизма. Господство большевистской идеологии утверждалось также в антицерковной пропаганде, разрушении храмов, разграблении имущества церкви. Патриарх Тихон, избранный в ноябре 1917 г. Поместным собором, был арестован. Репрессированы ученые-аграрники Н. Д. Кондратьев, А. В. Чаянов, философ П. А. Флоренский, крупнейший биолог-генетик Н. М. Вавилов, писатели О. Э. Мандельштам, А. Б. Бабель, Б. А. Пильняк, актер и режиссер В. Э. Мейерхольд и многие другие. Арестованы авиаконструкторы А. Н. Туполев, Н. Н. Поликарпов, физик Л. Д. Ландау, один из создателей аэродинамического института С. П. Королев и др. Последние работали в т.н. «шарашках » (конструкторские бюро и лаборатории в местах заключения).

Главным ориентиром в общественно-политических исследованиях стал вышедший в 1938 г. «Краткий курс истории ВКП(б )» под редакцией И. В. Сталина.

3) Литература

Часть деятелей культуры оказалась в эмиграции: И. Бунин, А. Куприн, К. Бальмонт, (среди не литераторов: М. Шагал, И. Репин, С. Прокофьев, С. Рахманинов, Ф. Шаляпин и т.д.)

Остались на родине А. Ахматова, О. Мандельштам, М. Пришвин, Н. Гумилев.

В литературе и искусстве внедрялся метод «социалистического реализма » (изображение действительности не такой, какая она есть, а такой, какой она должна быть с точки зрения интересов борьбы за социализм), прославление партии, ее вождей, героики революции. Среди писателей выдвинулись А. Н. Толстой («Петр Первый»), А. Т. Твардовский.

Развивается жанр сатиры (И. Ильф и Е. Петров «Золотой теленок», «12 стульев»), появляются романы и повести о революции и Гражданской войне (М. А. Шолохов («Тихий Дон»), А. А. Фадеев (Разгром), М. Зощенко, Д. Фурманов («Чапаев»), И. Бабель («Конармия»), К. Тренев («Любовь Яровая»).

Творческие объединения 20-х гг.: Пролеткульт (выступало за создание особой пролетарской культуры, воспринимали наследие прошлого как ненужный хлам), РАПП (Российская ассоциация пролетарских писателей), МАПП (Московская ассоциация пролетарских писателей)

1932 - создание Союза писателей .

4) Живопись

Создание Ассоциации художников революции (АХР), развившей традиции передвижников.

Тему революции и Гражданской войны развивали А. Дейнека, М. Греков, Б. Иогансон

Работу продолжали К. Петров-Водкин, Б. Кустодиев, П. Филонов, К. Малевич, М. Нестеров, П. Кончаловский и др.

К. Петров-Водкин («Купание красного коня», «1918 год в Петрограде», «Смерть комиссара»)

К. Юон («Новая планета»)

Ю. Пименов («Даешь тяжелую индустрию!»)

М. Греков («Тачанка»)

5) Музыка

Крупнейшими явлениями в музыкальной жизни стали произведения С. С. Прокофьева (музыка к кинофильму «Александр Невский»), А. И. Хачатуряна (музыка к кинофильму «Маскарад»), Д. Д. Шостаковича (опера «Леди Макбет Мценского уезда», запрещена в 1936 г.). Широкую популярность приобрели песни И. Дунаевского, А. Александрова, В. Соловьева-Седого.

6) Кинематограф.

Значительный шаг в своем развитии сделала кинематография: фильмы «Чапаев» С. и Г. Васильевых, «Броненосец «Потемкин», «Александр Невский», «Иван Грозный» С. Эйзенштейна, комедии Г. Александрова «Веселые ребята», «Цирк», фильм М. Ромма «Ленин в Октябре», «Ленин в 1918 году», И. Пырьева «Свинарка и пастух».

Известными становятся десятки актеров (среди них М. Жаров, М. Ладынина, Л. Орлова, Н. Крючков, В. Зельдин, Н. Черкасов)

7) Скульптура.

Наиболее выдающимся скульптурным произведением 1930-х гг. стал монумент В. Мухиной «Рабочий и колхозница».

Н. Андреев - Обелиск советской Конституции в Москве

Л. Шервуд - Памятник А. Радищеву

С. Меркуров - памятники К. Тимирязеву и Ф. Достоевскому

8) Архитектура

Поиск новых форм и стилей: конструктивизм (строгие, логичные линии зданий, в которых чувствует конструкция)

В Ленинграде - А. Гегело (Дворец культуры им. Горького, Большой дом (здание НКВД).

В Москве - братья Веснины (проект Дворец труда, Дворец культуры им. Лихачева, здание газеты «Ленинградская правда»), С. Мельников (Дом культуры им. Русакова), Алабян и Симбирцев (Театр Красной Армии, сверху напоминает пятиконечную звезду)

Б. Иофан - жилой Дом на Набережной (есть одноименный роман Ю. Трифонова о сталинских репрессиях)

9) Большевики и церковь

В 20-е гг. начинается изъятие церковных ценностей, террор против священнослужителей.

Для пропаганды атеизма был создан «Союз безбожников».

Политика в области культуры в 1920-е и в 1930-е гг.

Общее:

Признание ликвидации неграмотности, развитие школы и образования, формирование новой советской интеллигенции важнейшими политическими задачами (концепция культурной революции)

Признание культуры и искусства важным средством воспитания масс в Коммунистическом духе (культура как часть общепартийного дела)

Стремление партии и Советского государства поставить культуру под строгий контроль

Выдвижение на первый план при оценке произведений искусства и культуры принципа партийности.

КУЛЬТУРНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ, процесс коренной перестройки культурной и идеологической жизни общества в период строительства социализма в РСФСР и СССР. Термин «культурная революция» впервые употребил В. И. Ленин в работе «О кооперации» (1923), подразумевая под ним, прежде всего, распространение грамотности, развитие массовой просветительной работы среди сельского населения. Впоследствии термин утвердился для обозначения политики замены «буржуазной» культуры на новую, социалистическую, сформированную, по словам Ленина, «с точки зрения миросозерцания марксизма и условий жизни и борьбы пролетариата в эпоху его диктатуры». Важнейшей целью культурной революции являлось превращение принципов марксистско-ленинской идеологии в личные убеждения человека. Культурная революция включала перестройку народного образования и просвещения на социалистических началах, «перевоспитание» буржуазной и формирование социалистической интеллигенции, создание основанных на марксистской идеологии литературы, искусства и науки, утверждение новой морали и атеистического мировоззрения, преобразование быта и т.п.

Задачи политики в области культуры сформулированы в первых декретах советской власти, Конституции РСФСР 1918 и программе РКП(б) 1919. Для её осуществления создана система партийно-государственного руководства культурной жизнью общества, включавшая агитационно-пропагандистский отдел ЦК РКП(б) (Агитпроп), Народный комиссариат просвещения РСФСР (Наркомпрос; в его системе были сосредоточены все учебные заведения), Главный политико-просветительный комитет (Главполитпросвет), отделы народного образования Советов, Главлит и др. Были национализированы издательское, театральное и музейное дело, кинопроизводство. Ликвидирована свобода печати.

Система коммунистической пропаганды и агитации включала организацию в промышленных центрах и на предприятиях профсоюзных культотделов и культурно-просветительных комиссий, библиотек, клубов, пролетарских университетов, «красных уголков» и пр. В деревне действовали передвижные и стационарные школы политграмоты, группы политграмоты и пр. По всей стране курсировали агитпоезда, агитпароходы, «красные повозки» и «красные обозы». Огромное значение и для города, и для села имела радиофикация, благодаря которой резко расширились горизонты знания для населения и одновременно партия получила мощнейшее средство идеологического воздействия на массы. В 1920-е годы широко распространились марксистские кружки низшего, среднего и повышенного уровня, где слушателей знакомили с целями социалистической революции, разъясняли политику РКП(б)-ВКП(б) и Коммунистического интернационала. Ещё в 1920-е годы возник культ В. И. Ленина, который упрочился и дополнился в 1930-х годах культом И. В. Сталина, ставшим неотъемлемым атрибутом культурной революции в СССР.

Один из важнейших аспектов культурной революции - атеистическая пропаганда и внедрение материалистического миропонимания вместо религиозного. Их начало положено Декретом об отделении церкви от государства (1918), отменившим преподавание Закона Божьего в школе. Антирелигиозная кампания была призвана разрушить крестьянскую патриархальную культуру. В рамках образованного в 1928 году рабоче-крестьянского радиоуниверситета действовал антирелигиозный факультет. По решению 2-го съезда безбожников (1929) при вузах, коммунистических вузах и техникумах открывались антирелигиозные отделения, а при биологических, агрономических и медицинских факультетах институтов - специальные курсы и семинары. Во многих городах создавались антирелигиозные музеи. В 1932 массовой организацией (5,5 миллионов человек) стал Союз воинствующих безбожников. Выросли тиражи антирелигиозной литературы, организовывались кружки юных безбожников. Для детей, пытавшихся придерживаться семейных религиозных традиций, в учебных заведениях создавалась невыносимая обстановка. Духовенство подвергалось шельмованию и преследованиям. Многие церкви, особенно в годы коллективизации, были разрушены или переоборудованы под клубы, склады и производственные объекты.

В области образования упор делался на внедрение классового принципа в высшей школе и ликвидацию неграмотности в массовом масштабе. Последней проблеме В. И. Ленин придавал особое значение в связи с критикой большевистских планов построения социализма в Советской России со стороны российских и западноевропейских социал-демократов, утверждавших, что подобные планы обречены на провал из-за культурной отсталости населения. Согласно декрету СНК «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР» от 26.12.1919, все неграмотные в возрасте от 8 до 50 лет были обязаны обучаться грамоте. В таком случае для взрослых рабочий день сокращался на 2 часа, а в РККА занятия по обучению грамоте приравнивались к строевой подготовке. При Наркомпросе образована Всероссийская чрезвычайная комиссия по ликвидации безграмотности (1920; с 1917 действовал отдел внешкольной работы во главе с Н. К. Крупской, созданный также для ликвидации неграмотности), организована сеть внешкольного образования: школы ликбеза (ликвидации безграмотности), избы-читальни, добровольное общество «Долой неграмотность» (1923). По данным переписи 1939, доля грамотных в РСФСР в возрасте от 9 до 49 лет достигла 89,7% (по данным хозяйственной переписи 1918, грамотных среди рабочих было 64%, среди крестьян - 30%).

Перед школой при осуществлении политики культурной революции ставилась задача быть не только «проводником принципов коммунизма вообще, но и проводником идейного, организационного воспитательного влияния пролетариата на полупролетарские и непролетарские слои трудящихся масс». Повсеместное создание комсомольских и пионерских организаций сыграло существенную роль в распространении коммунистического мировоззрения. При организации школьного образования учитывался опыт функционирования учреждений начального образования, сложившихся ещё в дореволюционной России: согласно «Положению об единой трудовой школе РСФСР», принятому ВЦИК 30.9.1918, в Советской России предполагалось бесплатное, совместное для мальчиков и девочек обучение в 9-летней 2-ступенчатой школе (1-я ступень - 5-летняя начальная школа, 2-я ступень - 4-летняя средняя школа). Однако реализация «Положения...» встретила значительные трудности. Около 50% детей в 1920 оставалось вне школы. В 1921 финансирование школ переведено на местный бюджет, возложено на население (так называемое самообложение). Началось сокращение числа школ, а также преподавателей. В 1923 году введена плата за обучение (освобождались дети необеспеченных граждан и инвалидов) в начальных 4-летних (иногда 3- или 5-летних) и средних (9-летних) общеобразовательных школах; одновременно стали создаваться производственно ориентированные 7-летние школы при совхозах и кооперативах, с 1925 - при промышленных предприятиях. К концу 1920-х годов значительно увеличились ассигнования на общеобразовательную школу. В 1930-34 введено всеобщее обязательное 4-летнее (в промышленных городах и рабочих посёлках - 7-летнее) обучение (всеобщее обязательное 7-летнее - повсеместно, в 1956). Огромное значение для развития школьного обучения на родном языке имело создание в 1920-30-х годах письменностей для десятков народов (киргизов, башкир, бурят, народов Дагестана, Крайнего Севера и др.), перевод с арабского на латинскую, а затем на кириллическую графическую основу письменности отдельных народов Средней Азии и Кавказа (узбеков, таджиков, туркмен, казахов, азербайджанцев и др.). В 1940 в СССР действовало 65 тысяч школ, в которых обучалось почти всё (свыше 20 миллионов) подрастающее поколение, работали 1216 тысяч учителей. В связи с ростом вовлечённости женщин в производственную деятельность увеличилось число дошкольных детских учреждений (46 тысяч в 1940).

Доступ в вузы декретом СНК от 2.8.1918 был открыт для лиц старше 16 лет (в том числе для женщин), независимо от наличия у них среднего и даже начального образования, отменялись вступительные экзамены, а также плата за обучение (возобновлена для большинства студентов и учащихся старших классов средней школы на период 1940-56). Одновременно Наркомпросу предписывалось принимать в вузы преимущественно «лиц из среды пролетариата и беднейшего крестьянства» в случае, если число желающих учиться в них превысит обычное число мест в вузе. Чтобы подготовить выходцев из социальных низов к обучению в вузе, с 1919 стали создаваться рабочие факультеты (рабфаки), являвшиеся также центрами формирования студенческих первичных организаций РКП(б), которые оказывали воздействие на решения приёмных комиссий, препятствуя поступлению в вузы «классово чуждых» элементов. В 1921 ликвидирована автономия высшей школы. За годы 1-й пятилетки (1928/29-1932/33) число вузов в РСФСР увеличилось с 94 до 498 (главным образом за счёт разделения политехнических вузов на несколько отраслевых институтов и преобразования техникумов в вузы). К концу 1930-х годов 15,9% населения имело высшее, незаконченное высшее, среднее и неполное среднее образование, эта группа составляла около 80-90% общего числа специалистов.

Подготовкой новой административной, научной и преподавательской элиты, преданной марксистским идеям, занимались специально созданные научные и высшие учебные учреждения: Социалистическая академия общественных наук (1918; с 1924 Коммунистическая академия), Институт К. Маркса и Ф. Энгельса (1921; в 1931 объединён с Институтом В. И. Ленина), Институт В. И. Ленина (1923-31), Истпарт, Институт красной профессуры, коммунистические университеты. Одной из главных проблем стало написание новых учебников и учебных пособий, основанных на коммунистической идеологии. Преподавание истории в школах и вузах было заменено изучением обществознания. В вузах вводилось обязательное изучение исторического материализма, истории пролетарской революции, истории партии и основ ленинизма, в 1921 вместо юридических, исторических, экономических факультетов образованы факультеты общественных наук (с середины 1930-х годов гуманитарные факультеты в университетах стали восстанавливаться; было возобновлено преподавание истории в школе и вузах). В 1922-23 при ЦК РКП(б) образовано Центральное бюро коммунистического студенчества и его общегородские объединения, способствовавшие усилению влияния партии в вузах.

В сфере науки советское руководство исходило из тезиса о приоритетном развитии производительных сил. В интересах экономического развития страны правительство поддерживало деятельность Комиссии по изучению естественных производительных сил России (КЕПС; учреждена в 1915), в состав которой входили ведущие учёные. В 1918 началась разведка нефти на территории между Волгой и Уралом, в 1920 развернулись работы по комплексному изучению Курской магнитной аномалии. При ВСНХ был создан Научно-технический отдел для централизации всех конкретных исследований, который привлёк к работе свыше 250 учёных-профессоров, 300 инженеров и около 240 других специалистов. Свыше 200 учёных и инженеров участвовали в составлении ГОЭЛРО плана. К 1921 в РСФСР действовало свыше 70 НИИ (не считая имевшихся при вузах). Постановлением ВЦИК и СНК СССР от 27.7.1925 Российская академия наук получила статус Академии Наук СССР, была признана высшим научным учреждением страны и передана в ведение СНК. В том же году решением Политбюро ЦК ВКП(б) утверждена межведомственная Комиссия по содействию работам АН, которая осуществляла политическое и организационное руководство академией, участвовала в планировании её работ, контроле над финансами и т.д.

Внедрение марксистского сознания в среде учёных с уже сложившимися взглядами и мировоззрением представляло особую трудность. Советское руководство, нуждаясь в интеллектуальных силах, с одной стороны, привлекало учёных и специалистов-техников к сотрудничеству (в 1921 приняты декреты СНК «Об улучшении быта учёных», «О мерах к поднятию уровня инженерно-технического знания в стране и к улучшению условий жизни инженерно-технических работников РСФСР», в 1921-31 действовала Центральная комиссия по улучшению быта учёных при СНК), а с другой стороны, стремясь подчинить их целям выполнения планов социалистического строительства, прибегало к методам устрашения и репрессий. В ходе операции, получившей в литературе название «Философский пароход», за границу в 1922-23 принудительно отправлено свыше 200 человек, в которых большевики видели своих политических противников, - видные юристы, врачи, экономисты, деятели кооперации, писатели, журналисты, философы, преподаватели высшей школы, инженеры. В конце 1920-х - начале 1930-х годов процесс «вытеснения» буржуазных специалистов был ускорен. В ходе организованных политических процессов преследованию и репрессиям подверглись учёные-гуманитарии («Академическое дело»), представители в основном старой технической интеллигенции («Шахтинское дело», Промпартии дело), учёные в сфере экономических наук (Трудовой крестьянской партии дело), краеведы («краеведов дело») и др. Многие были расстреляны или отбывали заключение; с 1929 часть заключённых занимались научными исследованиями в «шарашках» - Особых технических бюро ОГПУ - НКВД - МВД СССР. Такая политика нанесла огромный ущерб интеллектуальному потенциалу страны, однако, несмотря на потери, советская наука внесла существенный вклад в социалистическую индустриализацию страны, создание могучего оборонного потенциала.

В области литературы и искусства революция открыла дорогу «новой» культуре, зародившейся ещё в 1910-х годах, в частности Пролеткульту (образован в 1917), в основе деятельности которого лежали идеи о чисто пролетарской культуре и нигилистическое отношение к культурному наследию прошлого и его носителям. Идея тотальной переделки общества, невиданный социально-политический эксперимент большевиков нашли отклик среди представителей и идеологов футуризма и других направлений авангардизма. В 1922 был создан «Левый фронт искусств» (ЛЕФ), деятельность которого характеризовалась отрицанием «буржуазного» искусства и «буржуазной» эстетики и стремлением к созданию социально полезного искусства. Продолжался поиск в русле других направлений искусства, представители которых объединялись в собственные творческие союзы и организации - Ассоциация художников революционной России (АХРР), «Перевал», «Серапионовы братья» и др. Политический плакат, в создании которого участвовали многие известные художники и поэты, эффективно использовался для пропаганды революционных идей и новой идеологии. Одновременно с формированием моделей революционной культуры происходил процесс сужения сферы воздействия на общественное сознание традиционных для русской классической культуры гуманистических ценностей.

Советское руководство и партийные верхи первоначально уделяли главное внимание массовой культуре, призванной донести до городских слоёв наглядную идеологическую информацию (с 1918 осуществлялся монументальной пропаганды план), и мало вмешивались в деятельность различных литературных и художественных группировок. В постановлении Политбюро ЦК РКП(б) от 18.6.1925 говорилось, что партия в целом не может связывать себя «приверженностью к какому-либо направлению в области литературной формы», вместе с тем деятелям культуры, ещё сохранявшим относительную независимость, не позволялось в прямой или косвенной форме критиковать правящую партию. Со 2-й половины 1920-х годов власть перешла к очевидному ограничению свободы творческого поиска; проводниками этой политики стали Российская ассоциация пролетарских писателей, Российская ассоциация пролетарских музыкантов, Российская ассоциация пролетарских художников. В период свёртывания НЭПа и с началом коллективизации от деятелей культуры уже требовалась прямая и активная поддержка партийных и государственных начинаний. В 1932 многочисленные литературно-художественные объединения, представлявшие различные течения и направления в искусстве, были распущены, вместо них созданы отраслевые творческие союзы на единой идеологической основе. Ведущим художественным методом стал социалистический реализм. Не соответствовавшие методу (с точки зрения власти) произведения писателей, поэтов и художников не издавались и не популяризировались. Пристальное внимание партийное руководство и лично И. В. Сталин уделяли кинематографу. Для укрепления морально-политического единства советского народа популяризировались классические и современные образцы национальных культур народов Советского Союза, особое значение придавалось пропаганде пролетарского интернационализма. Рассчитывая привлечь творческую интеллигенцию к участию в социалистическом строительстве, партия коммунистов и советская власть выработали систему, с одной стороны, поощрения и поддержки лояльных деятелей культуры, а с другой - ограничения и давления, вплоть до травли и физического уничтожения, тех, кто не желал поступиться своими убеждениями, был чужд партийной идеологии. С середины 1930-х годов востребованным оказалось классическое наследие русской и мировой культуры, особенно в той части, где содержалась критика феодального или буржуазного строя. Стал приветствоваться патриотический настрой в творчестве писателей, драматургов, артистов, композиторов. В то же время были искусственно ограничены прежние связи между отечественной и зарубежной культурой, которая подразделялась на «прогрессивную» и «реакционную» в зависимости от отношения тех или иных иностранных мастеров к СССР. Советские читатели и зрители не имели доступа к произведениям «реакционеров», среди которых было немало выдающихся деятелей культуры, а также оказавшихся в эмиграции или репрессированных на родине русских писателей.

Значительные перемены произошли в сфере повседневной жизни. Строились дома-коммуны, фабрики-кухни, вводились коллективные формы общественно полезного неоплачиваемого труда (субботники, воскресники). Создавались сети домов отдыха, санаториев и профилакториев. Юношество вовлекалось в различного рода кружки при домах пионеров и учебных заведениях. Широко распространялась художественная самодеятельность. Физическая культура и спорт, рассматривавшиеся властью не только с точки зрения физического оздоровления и военной подготовки молодёжи, но и как средство сплочения «рабочих и крестьянских масс» вокруг тех или иных партийных, советских или профессиональных организаций, были включены в план деятельности профсоюзов, комсомола, армии, школы, органов здравоохранения, стали играть большую роль в жизни советских людей (создавались массовые спортивные общества, строились стадионы, организовывались спортивные секции для молодёжи). Сформировалась система военно-патриотического воспитания подрастающего поколения.

Основные задачи советского руководства по революционному преобразованию культуры были решены к концу 1930-х годов. Сложилась новая культура, в основе которой лежала единая официально принятая обязательная идеология. Культурная революция, осуществлявшаяся на фоне значительного роста городского населения, внесла принципиальные изменения в условия и образ жизни, быт трудящихся, прежде всего рабочих и государственных служащих, которые заняли устойчивое и обеспеченное место в обществе, получили доступ к образованию и социальному продвижению, приняли массовую советскую культуру. К 1940 существенно выросли тиражи выпускаемых книг и газет, увеличилось количество массовых библиотек и киноустановок. Государство устанавливало низкие цены («дешевле табака и хлеба», по словам поэта Б. А. Слуцкого) на книги, газеты, билеты в кино, музеи, театры и др.

Опыт, вынесенный из культурной революции, оказался востребован советским руководством и в дальнейшем, он был также распространён правящими коммунистическими партиями в других социалистических странах.

Лит.: Великая Октябрьская социалистическая революция и становление советской культуры, 1917-1927. М., 1985; Советская культура в реконструктивный период, 1928-1941. М., 1988; Максименков Л. В. Сумбур вместо музыки: Сталинская культурная революция, 1936-1938. М., 1997; Аймермахер К. Политика и культура при Ленине и Сталине, 1917-1932. М., 1998; Манин В. С. Искусство в резервации: Художественная жизнь России 1917-1941 г. М., 1999; Плаггенборг Шт. Революция и культура: Культурные ориентиры в период между Октябрьской революцией и эпохой сталинизма. СПб., 2000; Березовая Л. Г., Берлякова Н. П. История русской культуры. М., 2002. Ч. 2.

«КУЛЬТУРНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ» 1966-76 годов, идейно-политическая кампания, развёрнутая Мао Цзэдуном под лозунгом борьбы с «ревизионизмом» и «остатками буржуазии в партии, правительстве и армии». Преследовала цель устранить политическую оппозицию Мао Цзэдуну и установить режим его личной власти (подробнее смотри в статье Китай, раздел Исторический очерк). 6-й пленум ЦК Коммунистической партии Китая 11-го созыва (1981) квалифицировал «Культурную революцию» как «смуту», возникшую «по вине руководителя».

Лит.: The Cultural revolution in China / Ed. Т. W. Robinson. , 1971; The Cultural revolution in the provinces. Camb., 1971; Lee Hong Yung. The politics of the Chinese Cultural revolution: а case study. Berk., 1978; Усов В. Н. К вопросу об оценке маоистской «культурной революции» // Вопросы истории. 1982. №2; он же. Культурная революция в Китае // Китай: история в лицах и событиях. М., 1991; он же. История КНР. М., 2006. Т. 1-2; Гао Гао, Янь Цзяци. История десяти лет «великой культурной революции». Тяньцзинь, 1986 (на китайском языке); Ван Няньи. Эпоха великих потрясений. Хэнань, 1989 (на китайском языке); Маомао. Мой отец Дэн Сяопин в годы «культурной революции». М., 2003; Тайные известия беспокойных лет: Люди, умершие и посаженные в тюрьмы в период «великой культурной революции». Хух-Хото, 2003 (на китайском языке).

За годы первой и второй пятилеток в СССР была осуществлена культурная революция. Важнейшая задача культурного строительства в период первой пятилетки состояла в ликвидации неграмотности. В 1926 г. в СССР среди населения в возрасте от 9 лет и старше было только 51,1 % грамотных, а среди отдельных национальностей грамотные составляли незначительную часть: у казахов - 9,1 %, якутов - 7,2, киргизов - 5,8, таджиков - 3, туркмен - 2,7 %.

По призыву Коммунистической партии по всей стране с новой силой развернулось массовое движение за ли­квидацию неграмотности под лозунгом «Грамотный, обучи неграмотного!». В это движение были вовлечены сотни тысяч людей. Общее число лиц, принимавших участие в ликвидации неграмотности, в 1930 г. по всей стране составляло около 1 млн. человек. В 1930 - 1932 гг. различными школами ликвидации неграмотности было охвачено свыше 30 млн. человек.

Для того, чтобы раз и навсегда покончить с неграмотностью населения, необходимо было приостановить поток неграмотных из среды подрастающего поколения, введя в стране всеобщее обязательное обучение.

Всеобщее обязательное обучение имело огромное хозяйственно-политическое значение. В.И.Ленин указывал, что неграмотный человек стоит вне политики, он не может овладеть техникой и сознательно принимать участие в строительстве социалистического общества.

Согласно решениям партии и правительства всеоб­щее бесплатное обучение в объеме 4-летней начальной школы (для детей 8, 9, 10 и 11 лет) стало осуществляться с 1930/31 учебного года. В промышленных городах, фабрично-заводских районах и рабочих поселках с 1930/31 г. вводилось обязательное 7-летнее обучение для детей, окончивших 4-летнюю школу. К концу первой пятилетки всеобщее обязательное обучение в основ­ном было осуществлено на всей территории СССР.

В годы двух первых пятилеток по всей стране развернулось грандиозное школьное строительство. В 1929 - 1932 гг. было построено 13 тыс. новых школ на 3,8 млн. ученических мест, а в 1933 - 1937 гг. - 18778 школ.

Введение всеобщего начального обучения и большие масштабы школьного строительства дали возможность увеличить число учащихся в начальных и средних школах в 1937 г. до 29,6 млн. человек (а в 1914 г. - 8 млн. человек). Огромные успехи были достигнуты в развитии школьного образования в союзных республиках. Например, число учащихся в Таджикской ССР к 1938 г. выросло по сравнению с 1914 г. в 682 раза. Были созданы сотни новых педагогических институтов и техникумов в РСФСР и других республиках. Рост сети высших и средних учебных заведений дал возмож­ность подготовить в течение первой пятилетки свыше 400 тыс. специалистов с высшим и средним образованием, а за вторую пятилетку - около 1 млн. человек.

Значительных успехов в годы первой и второй пятилеток добилась советская наука. Задачи хозяйственного строительства, поставленные в пятилетних планах, потребовали от ученых установления самой тесной связи с производством, с практикой социалистического строительства. Работы И.П.Павлова, И.В.Мичурина, А.Е.Ферсмана, Н.Д.Зелинского, К.Э.Циолковского, А.П.Карпинского, В.А.Обручева и других получили мировое признание и известность. В период двух первых пятилеток были созданы и развернули работу Академия наук Белорусской ССР, а также филиалы Академии наук СССР на Урале, Дальнем Востоке, в Азербайджанской, Армянской, Грузинской, Казахской, Таджикской, Туркменской и Узбекской союзных республиках.

В Советской стране возникла новая интеллигенция, вышедшая из среды рабочих и крестьян, тесно связанная с народом, беспредельно преданная и верно служащая ему. Она оказала огромную помощь Коммунистической партии и правительству в строительстве социалистического общества. Что же касается старых специалистов, то абсолютное большинство их окончательно перешло на сторону Советской власти.

коренные изменения в духовной жизни общества, преобразование и смена базовых ценностей господствующего уклада и образа жизни, сопровождающие (или предваряющие) переворот в социально-экономической и политической сферах. В отличие от эволюционных изменений, сохраняющих преемственность культурного развития, культурная революция предполагает радикальную трансформацию самого «ядра» или «кода» культуры данного социума или цивилизации, переустройство ее содержания, ценностей, форм и функций.

В России понятие культурной революции появляется в «Манифесте анархизма» братьев Гординых (май 1917) в форме лозунга «Да здравствует Культурная Революция!». В советский политический язык оно вошло из ленинской статьи «О кооперации» (январь 1923), где культурная революция провозглашается как условие, необходимое и достаточное для того, чтобы Россия, преодолевая свою цивилизационную «отсталость», могла бы стать «вполне социалистической страной» (см. Ленин В. И. Полн. собр. соч., 5-е изд., т. 45, с. 372, 376, 377).

Внутренняя противоречивость феномена культурной революции, соединяющего в себе созидательное и разрушительное начала (культура, согласно изначальному своему смыслу означаюшая «возделывание», сопрягается с понятием революции, переворота, ломающего устои прежней духовной жизни общества), породила две тенденции в его истолковании, - условно говоря, негативную и позитивную. Негативное отношение наиболее последовательно представлено в работах Н. А. Бердяева. По его мнению, революционный дух по существу враждебен культуре, т. к. ломает свойственные ей иерархическую преемственность и качественное неравенство, подчиняет ее утилитарным целям (прежде всего политическим). В этом смысле действительно культурным и творческим типом, по Бердяеву, была эпоха Возрождения в отличие от Реформации, которая вела к разрушению религиозно-нравственных и культурных традиций; высоко оценивает он и роль Византии, благодаря которой варвары и скифы обрели связь с греческий культурой. Демократия понижает качественный уровень и творческое начало культуры, а социализм многократно усиливает эту тенденцию.

Подтверждением такой чисто негативной оценки могут служить и попытки теоретиков Пролеткульта (А. А. Богданова, В. О. Плетнева и др.) реализовать свою концепцию «пролетаризации культуры» (против теории и практики «пролеткультовцев» категорически возражали В. И. Ленин, А. В. Луначарский и др.), и практика в Китае, начатая в 1966 по специальному постановлению ЦК КПК и проходившая под знаком уничтожения памятников прошлого, террора по отношению к интеллигенции и т. д. (по словам Дэн Сяопина, «практика показала, что «культурная революция» в действительности ни в каком смысле ни революцией, ни прогрессивным общественным движением не была и не могла быть» (цит. по: БарачД. Дэн Сяопин. М., 1989, с. 213).

В позитивной трактовке культурная революция означает акт и процесс духовного обновления, освобождения от устаревших представлений, стереотипов сознания, и в этом смысле идея ее становится все более популярной на подступах к формирующемуся глобальному миру, по мере осознания того, что человечество нуждается в новом синтезе и новой системе ценностей, чтобы выйти из состояния «общепланетарного кризиса». Широко используемые в современном словаре науки и публицистики понятия «духовная реформация», «революция сознания», «новое мышление» можно рассматривать как модификации понятия культурной революции в его позитивной трактовке.

Лит.: Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990; Богданов А. А. Пролетариат и искусство. - В кн.: Русская советская литературная критика (1917-1934). M., 1981; Лукич Ю. А. Культура и культурная политика. М., 1992.

Отличное определение

Неполное определение ↓

Культурная революция

коренной переворот в общественных отношениях, обеспечивающих скачок в деле воспроизводства сущностных сил человека, в развитии науки, образования, искусства и т. д. (неолитическая революция, изобретение письменности, книго­печатания, урбанизация, электронизация, кибернетизация и т. д.) и связанные с ними преобразования форм межиндивидуального общения и быта. ............ в 60-е гг. ? молодежное движение протеста, возникшее в США и затем распространившееся на Европу. С самого начала движение это имело преимущественно культурный характер; полит. его часть в основном сводилась к выступлениям против войны, к-рую США вели в то время против коммунистич. Вьетнама. Летом 1967 на тротуарах Телеграф-авеню в Беркли (Калифорния) и Гринвич-вилиджа в Нью-Йорке появились первые живописные группки неряшливых, длинноволосых юношей и девушек, а в обиход вошло словечко “хиппи”. Американцы отнеслись к этому явлению как к очередному крику моды. Очень скоро, однако, стало ясно, что дело здесь не в преходящем чудачестве чьих-то избалованных отпрысков, что по сути своей оно имеет гораздо более серьезный характер. К весне следующего года семимиллионное население университетских городков почти целиком было захвачено веяниями “нового сознания”, решительно, казалось, порвавшего с “отцами”, отвергнувшего их образ жизни, их мораль, их искусство и т.д.; drop out, отпадение от существующих институтов, стало для них лозунгом дня. Университетский мир раскололся. Преподават. корпус, состоявший, как правило, из закоренелых прогрессистов, “аккуратистов” в этич. отношении, а в религ. плане скептиков или “теплохладных” верующих, оказался как бы в осаде; вокруг него воцарилась новоявленная богема, исповедующая любовь ко всем, раскованная, непредсказуемая, скабрезная, инфантильная и мистическая. Но этот мятежный стан в свою очередь обступала остальная Америка, с изумлением, переходящим в негодование, наблюдавшая за тем, что в нем происходит. Встревоженные “отцы” заговорили о “новых варварах”, угрожающих существованию цивилизации; парадоксальным выглядело то, что не в лесах или диких степях обосновались “варвары”, как в иные времена, а на хорошо подстриженных газонах кампусов. В Европе молодежное движение приняло политизированные формы. В мае 1968 в Париже и других университетских городах Франции вспыхнула “студенч. революция”, перекинувшаяся затем и в соседние страны. Студенты выставили ряд требований политич. характера; в париж. Латинском квартале и в других местах выстроились баррикады, к-рые силам порядка пришлось брать штурмом. Но и здесь противостояние имело не столько полит., сколь культурный характер. Об этом говорила подавляющая часть облепивших стены плакатов: “Власть - воображению”, “Прекрасное - на улице”, “Запрещено запрещать” и т.д. Устами выдвинутых им идеологов молодежное движение по обе стороны Атлантики заявило о себе как о носителе контркультуры (см. Контркультура) - оппозиционной культуры, представляющей собою антитезу по отношению к господствующей культуре. Многие из этих антитез возникли задолго до К.р.: их нетрудно обнаружить в разл. идейно-филос., худож. (декадентских или авангардистских) и религ. (богоискательско-богостроительских) течениях к. 19 - начала 20 в. До поры до времени, однако, явления контркультуры, если принять этот термин, оставались элитарными или сугубо маргинальными (или теми и другими вместе), пока не произошла их “встреча” с движением протестующей молодежи; последняя явилась тем социальным агентом, к-рый стихийным образом соединил их в нек-рую систему и “вывел” ее в мир массовой культуры. В скором времени молодежное движение протеста пошло на убыль и практически завершилось в 1973-74. Время “безумных гипербол” кончилось - исчезло видение босоногих варваров, собравшихся отпраздновать гибель цивилизации и утвердить на ее развалинах “власть цветов”, т. е. состояние перманентного не то экстаза, не то кайфа. Но К.р. по сути только начиналась, охватывая новые социальные слои и, в ином аспекте, новые сферы и подразделения культуры, исподволь, приватным и явочным порядком ломая и переиначивая нормы эстетики и морали; вчерашние максималисты, растеряв свой энтузиазм и распростившись со всякого рода экстремой, сохранили, тем не менее, новоприобретенные вкусы, психологические привычки и т.д., которыми они мало-помалу “заражали” остальное общество. На уровне интенций молодежное движение протеста имело религиозные по своей сути предпосылки и может быть квалифицировано также как религиозное движение. Экзистенциальное чувство подсказывало молодым людям, что в мире возникли новые конфигурации зла, требующие какой-то соответствующей реакции; отсюда резкое отвержение конформизма и лишенного религиозной глубины морализма, равно как и принятых в обществе эстетических канонов и представлений. Отсюда стремление к “голой” правде, столь характерное, например, для Холдена Колфилда из повести Дж. Сэлинджера “ Над пропастью во ржи”, одного из ближайших предшественников протестующей молодежи. Однако реальное направление, в котором развивалась К.р., уводило прочь от сосредоточенности, духовной собранности, требуемых подлинно религиозным обновлением. Одной из основных новаций К.р. стало “возвращение к природе” (поскольку вообще таковое возможно в рамках цивилизации), понятое как освобождение от пут, налагаемых разумом. Всему отвлеченному, вербальному, сублимированному было противопоставлено натуральное, доступное непосредственным ощущениям. Были подвергнуты сомнению авторитеты любого рода - что открыло необыкновенные возможности для случайных харизматиков. Этику потеснила эстетика, что более всего сказалось на этике половых отношений, где была объявлена война всем и всяческому табу. Распространился вкус к эстетизированному безделью, отчего серьезно пострадала этика труда. В эстетич. плане “высокое” было потеснено “низким” - вульгарно-простонародной, а зачастую и откровенно люмпенской стихией. Отвращение ко всякой упорядоченности, последовательности выразилось в намеренной театрализации и карнавализации жизненных содержаний; живую жизнь подменяла “игра в жизнь”, размывающая границы между реальным миром и воображаемым. Серьезности была противопоставлена инфантильность, дурашливость; устремленности в будущее, целеполаганию - спонтанность, погружение в “здесь-и-теперь” происходящее; самообладанию - хаотич. витальность, крайним выражением к-рой стали экстатич. состояния, такие, как “балдеж” под рок-музыку и наркотич.транс. К.р. явилась неожиданностью для всех, даром что она готовилась на протяжении нескольких десятилетий; в частности, она глубоко озадачила академич. мир. В первом приближении в явлениях К.р. усмотрели возрождение древних “ритуалов отрицания”, существовавших в рамках разл. культур, таких, как рим. сатурналии, ср.-век. праздники шутов (составляющие часть более широкого карнавального действа), фарсовые церемонии индейцев и нек-рые другие. Посредством такого рода ритуалов вышучивалась и пародировалась серьезность, а телесный “низ” на время одолевал духовный “верх”. Было, однако, очевидно, что К.р. представляет собой в высокой степени специфич. явление, связанное с целым рядом особенностей новоевроп. культуры. Многие ее истоки прослеживаются в эпохе романтизма, возникшего на великом переломе от традиц. об-ва к совр. К этой эпохе восходит, напр., эстетизация “потока жизни”: “мечущееся” (С. Булгаков) искусство романтизма, искавшее выхода за свои пределы, обращалось на жизнь самого художника и на окружающий его быт, к-рые т.о. становились “предметом” худож. творчества. Артистизм сделался принципом жизни целого художнич. слоя, окрещенного богемой, чья “красивая” раскованность зачастую дразнила воображение бурж. публики. К.р. в одном из своих аспектов явилась не чем иным, как омассовлением богемного идеала, лишенного связи с худож. творчеством (перенос центра тяжести с творчества в собственном смысле слова на образ жизни и даже полный отказ от творчества ранее уже имел место в худож. среде, в частности у дадаистов). У романтиков проявилась и симпатия к люмпену, получившая развитие в творчестве Бодлера и других “проклятых” поэтов. Утрированный аристократизм (дендизм) Бодлера не помешал ему выступить с апологией люмпена и преступника; с его т.з., цинизм люмпена оправдан только постольку, поскольку он представляет собой отрицание “бурж.” морали. В 20 в. “романтика цинизма” в лит-ре и искусстве расцвела пышным цветом. Достаточно напомнить о Брехте, испытывавшем постоянную склонность к стилизованной вульгарности так называемых жанров и к нарочитому эпатажу: его “Трехгрошовая опера” пронизана нескрываемой симпатией к уголовной “малине”, по-своему живописной, дерзкой, глумливо отрицающей купно “гражданский кодекс и Библию”. К.р. претворила в себе все эти и подобные им токи и в рез-те как бы легитимировала нек-рые элементы люмпенской психологии, люмпенских нравов, в частности, распахнула двери перед ненормативной лексикой. К романтизму восходит в нек-ром отношении и “Рок-культура”. Ее универсальные притязания имеют нечто общее с шиллеровской мечтой о чувственно раскованном искусстве-игре. Еще больше заметен в ней след вагнеровской идеи о синтезе искусств, о их перерождении в миф. У Вагнера, этого наследника романтиков, искусство стремится “выйти из себя”, завладеть зрителем-слушателем целиком и не отпускать его больше нигде и никогда. Похожие претензии демонстрирует “рок-культура”; с тем отличием, что ее собственно эстетич. уровень несопоставимо скромнее. Рок - это ведь не только музыка для слушания, вокруг него может быть организовано целое “действо”: оно приглашает к участию, выражающемуся в ритмич. телодвижениях, к спонтанному Хэппенингу; более того, оно претендует быть самой “жизнью”. А экстатич. взвинченность “действа” (зачастую усиливаемую наркотиками) естественно поставить в иную связь - с “дионисийскими” мотивами у Ницше и оргиастич. мечтами нек-рых символистов, путавших “правое безумствование” с “болезненным неистовством”. Здесь уже затронуты религ. составляющие К.р., более существенные, чем это может показаться на первый взгляд. Первое, чем привлекла внимание К.р. в этом плане, было обращение к нетрадиционным для евроамер. цивилизации культам (в США именуемых просто “культами”). По большей части это были культы вост. происхождения, такие как религия Кришны, бахаизи, нек-рые формы йоги; кое-где были возрождены и вовсе экзотич. религии - Изиды, Астарты, Митры. При своем появлении в к. 60-х - нач. 70-х гг. “культы” вызывали неумеренное внимание со стороны СМИ, вольно или невольно преувеличивающих их действительную роль. На самом деле число участников этого духовного маскарада, впору так его называть, никогда не было особенно значительным, а с течением времени неуклонно падало. Более существенным было и остается влияние буддизма, к-рый обладает свойством приживаться на чужой почве не столько как целостное мировоззрение, сколько отд. своими элементами. Европ. сознание буддизм заражает своим квиетизмом, восприятием жизни, как бессмысленного по сути коловращения вокруг некоей пустоты. Когда пыль, поднятая движением протестующей молодежи, немного улеглась, нек-рыми исследователями было замечено, что К.р. явила собою своеобразное претворение опр. америк. традиции - периодически повторяющихся религ. “оживлений” (revivals) или “пробуждений” (awakenings). Приливы и отливы религиозности всегда наблюдались и в Европе, но там внимание привлекали церковные институты или отд. церковные деятели, тогда как религ. самочувствие масс (если оно не выливалось в какие-то еретич. движения) оставалось в тени. В Америке, по причине относит. слабости институтов (это особенно касается той, “настоящей” Америки, что начинается за Аппалачскими горами), оно вышло на передний план. “Оживления” обычно приносили не только повышение “градуса” религиозности, но и нек-рое изменение его качества. Напр., т.н. “Великое оживление” нач. 19 в. (его называют иногда Второй Амер. революцией) подвергло ревизии пуританскую традицию в направлении ее “облегчения”, приноровления к уровню простых фермеров и лесорубов, чуждающихся богословских “умствований”, и в направлении большей эмоциональности (пиетистского происхождения), слишком, однако, субъективной, погруженной в мутные воды психол. состояний. От “Великого оживления” ведет отсчет амер. популизм, не только в религ. отношении, но и в политике и культуре, с его характерным антиинтеллектуализмом и недоверием ко всем и всяческим авторитетам. Историк Г. Мэй набросал следующую типич. картину религ. “оживлений”: “Они начинаются с неудовлетворенности жизнью и ее ценностями; от отчаяния они ведут к непродолжит. эйфории. Их средство убеждения - не аргумент, но драма или свидетельство. С т.з. их оппонентов, они несут с собой нетерпимость, обскурантизм и особенно антиинтеллектуализм; в свою очередь их приверженцы квалифицируют оппонентов как бездушных формалистов. Оживления распространяются очень быстро, но и заканчиваются тоже быстро; эмоц. высота, к-рой они требуют, не может долго выдерживаться... Оппоненты всегда указывают на то, что оживления сопровождаются разного рода экстравагантностями, богохульствами, нарушениями приличия, даже преступлениями. Люди, убежденные в том, что ими получен свыше некий мандат, часто бывают опасными людьми. Оживления не проходят даром: они дают новую жизнь старым ценностям, или открывают какие-то новые ценности... Даже те, кто в них не участвовал, порою отдают себе отчет в том, что, испытав их влияние, стали думать и чувствовать несколько иначе”. Легко заметить, что по всем перечисленным признакам К.р. 60-х гг. может быть оттеснена к “оживлениям”; молодые люди, явившиеся ее инициаторами, сами того не ведая, в чем-то существенном пошли по стопам своих пуританских предков. Конечно, это не означает, что К.р. явилась просто очередным “оживлением”; недаром она зовется все-таки культурной, а не религиозной. Да и в религ. отношении она представляет собой в высокой степени своеобр. феномен. Прежние “оживления” ставили целью восстановить в правах новозаветную этику благодати, к-рую пуританство в силу нек-рой своей “толстокожести” недооценивало, нажимая на этику закона. Эта его черта перешла к либеральному протестантству 20 в., позаботившемуся о том, чтобы исключить из христианства все таинственное, парадоксальное и оставить от него лишь то, что должно обеспечить исправное “функционирование” “христ. цивилизации” - формализованную, “засушенную” этику. Протестующие молодые люди перечеркнули ее крест-накрест, как неискреннюю и несоответствующую духу времени; паролем для них стала “любовь”. Один из персонажей Сэлинджера, очевидно, выражающий интенцию автора, находит смысл жизни в том, чтобы “любить Толстую тетю”, некую воображаемую тетю, у к-рой ноги “все в узловатых венах” и к-рая сидит “в жутком плетеном кресле” (повесть “Зуи”). Эта “галилейская” музыка (хотя и с буддистскими нотками) впечатляет тем больше, что звучит в очень совр. обрамлении из обычных у Сэлинджера иронич. и уничижит. интонаций; она как будто стыдится своей интенсивности. Учитывая, какой “урожай душ” снимали сэлинджеровские герои в те годы в среде амер. студен. молодежи, можно посчитать этот эпизод эмблематичным для “детей цветов”. Из каких-то, им самим неведомых, душевных глубин у них вдруг прорвалось живое христ. чувство, стремление к преодолению, силою любви, всего материального, условного (включая сюда и мораль), к сокрушению барьеров, разделяющих “твое” и “мое”; нечто “утреннее”, “детское” просияло в их мироощущении, действительно роднящее их с Франциском Ассизским, признанным ими как бы своим покровителем (а многих из них подтолкнувшим и к бродяжничеству, и живописному нищенству). Но любовь восходящая (по Юнгу) легко переходила у них в любовь нисходящую - “заземленную” на плоти; было желание сделать плоть “духовной”, а в рез-те, наоборот, дух, спускаясь со своих высот, делался “плотским”. И тут уже не св. Франциск вставал за их спиною, а скорее Великий Пан со своей знаменитой свирелью и сонмом духов земли, иные из к-рых, по давней шаловливой привычке, любят принимать облик духов неба. Другая составляющая К.р. - антирационализм, по-своему тоже отвечала традиции религ. “оживлений”; парадоксально здесь то, что против “умствований” выступили не “простые люди”, как прежде, но выходцы из образованного слоя и сами в большинстве своем студенты. Эпицентром движения стал ун-т в Беркли, краса и гордость Америки, корабль, если позволено так его назвать, обновленной амер. мечты - о бесконечном прогрессе, опирающемся теперь уже гл. обр. на научные исследования. Экзистенциально более чуткая, чем взрослые люди, молодежь уловила все, что в сегодняшнем мире подрывает веру в прогресс - все известные факты (вроде использования достижений науки в военных целях) и то,что еще только носилось в воздухе и не было в достаточной мере осознано, - все уловленное “намотала на ус” и отвергла миф о прогрессе, как она отвергла морализм. Если изрядно засушенной пуританской морали культурные революционеры противопоставили эйфорию любви, то мифу о прогрессе они противопоставляли трезвость: мир не становится лучше в рез-те прогресса; или, точнее, что-то становится лучше, а что-то хуже. Неверие в рационально вычисленное “счастливое будущее” было перенесено на всякое умственное усилие, проникающее во “тьму времен”. Соответственно выросло в цене настоящее. Для прежних “оживлений” тоже было характерно своего рода “революционное нетерпение”, желание вкусить как можно больше Царствия Божьего “здесь и сейчас”; но при этом не утрачивалась эсхатологич. перспектива, не забывалось о том, что всему есть времена и сроки. В восприятии культурных революционеров эсхатология расплылась и поблекла и только настоящее заиграло живыми красками. А неверие в силу ума обернулось мистич. озорством. С другой стороны, замутнение эсхатологич. перспективы имело следствием возрождение “древнего ужаса”. Тема страха, в ее метафизич. аспекте, стала одной из осн. тем К.р. и нашла самое широкое выражение в массовой культуре так же, как и тема его преодоления посредством все той же оргийности. Прежние “оживления” не выходили из рамок того, что было осенено крестом. Напротив, К.р. означила “диффузию сакрального”, когда сминаются границы не только между различными и далекими друг от друга культами, но также между сакральным и профанным. Вероятно, наиболее адекватно это явление может быть объяснено в терминах Постмодернизма, таких, как децентрация и диссеминация; нигде не найти точки опоры, все движется, переходя друг в друга или друг друга отражая. Одно из наиболее ярких его направлений - возникшее на волне К.р. движение “Новый век” (New Age), являющееся (или претендующее быть) также и худож. стилем. Это разновидность пантеизма с утопич. окраской, эклектич. мешанина из христ. мистики, суфизма, экологизма, йогич. техник и многого другого. Связь К.р. с опр. традициями облегчила, как представляется, ее распространение “вширь”. По мере того, как “дети” утрачивали свой максимализм, “отцы” проявляли все большую податливость в отношении нек-рых элементов “нового стиля жизни”, поначалу их так шокировавшего. “Средняя Америка” узнавала в культурных революционерах нечто родное, исконное: это, во-первых, натурализм, а во-вторых, антиинтеллектуализм и обскурантизм в их новых, - если позволителен такой оксюморон - “просвещенных” вариантах и связанное с ними презрение к авторитетам. Самый факт, что К.р. начали “дети” - хотя и достаточно взрослые и уже поэтому грешные, - привел “среднюю Америку” в нек-рое смущение. Нац. память подсказала ей, что стремление восчувствовать себя “новой тварью”, опьянение собственным мнимым ангелизмом достаточно укоренено в амер. сознании, а значит, молодые люди, может быть, не столько нарушили традицию, сколько продолжили ее. И их неожиданную, на первый взгляд, склонность к бродяжничеству естественно было объяснить более глубокими причинами, нежели воздействие популярной в те годы книжки Дж. Керуака “На дороге”. Можно было бы вспомнить о трапперах, лесорубах и проч. времен фронтира, к-рые вели, по сути, кочевой образ жизни, не имея постоянного дома. И можно вызвать в памяти еще более ранние воспоминания о первых пуританах, не удовлетворенных “градом пребывающим”, но взыскующих “Странствующего града”. А их (“детей”) сильно выраженный натурализм, очевидно, свидетельствует о доверии к природным стихиям (к деистич. “природе, не распятой на кресте”), к-рое тоже стало частью амер. опыта. Амер. христианство примерно с сер. 18 в. было заражено скрытым пелагианством (ересь 5 в., заменившая догмат о первородном грехе догматом о первородной невинности), с течением времени становившимся все более явным и сближавшим его с деизмом. Самым ярким выражением доверия к природе и одновременно самой скандальной частью К.р. стала “сексуальная революция”. “Сексуальные революционеры” попытались пройти “проверку на невинность”, заявив, что не имеют при себе ничего, кроме того, чем их одарила природа, и что они ничем не хуже Адама и Евы до их грехопадения. Ясные глаза и обезоруживающие улыбки (см., напр., рисованную часть - не фотографии - обязанного своим существованием К.р. журнала “Плейбой”) служили тому порукой. Но тут уже настолько явно запахло серой, что пуританский “внутренний страж”, пока еще бодрствующий, вынужден был напомнить о себе довольно решит. образом; да и вся культурная традиция (в своей антиприродной функции) восстала против избыточного натурализма. Дело кончилось компромиссом, впрочем, не слишком устойчивым: спор между традиционалистами и сторонниками большей сексуальной раскованности продолжается с переменным успехом. И оргиастическая по своему характеру рок-музыка тоже не свалилась внезапно на голову. Один из ее основных источников - джаз, давно уже получил распространение в Америке и за ее пределами. Уже при его появлении, в 10-20-х гг., наиболее чуткие слушатели уловили, что эстетика джаза таит некоторую опасность для этич. типа личности вообще и той его разновидности, какая сложилась в С.Ш. в частности. Через посредство джаза входила в жизнь дионисийская стихия, чуждая и враждебная строю европ. (евроамер.) души. В том, что джаз был “признан” на уровне массовой культуры, опр. роль сыграли имиджи черных джазменов. Было очевидно, что эти парни, к-рые намеренно вели себя на эстраде как взрослые дети, не способные распространять что-то заведомо дурное. Т. е. пропуском в мир популярной культуры им послужило, если можно так его назвать, удостоверение в невинности. С опр. готовностью было воспринято и продемонстрированное в ходе К.р. презрение к авторитетам. Оно распространилось и на те авторитеты, к-рые еще как-то держались за почитаемые фигуры нац. и мировой истории. 80-е гг. несколько сдержали процесс падения всех и всяческих авторитетов, но отнюдь не обратили его вспять. Легко заметить, что это старый дух фронтира - дух эгалитаризма - вышел на “новые рубежи”. Опрокинув на своем пути, кажется, все барьеры (и обойдя лишь экономические - маркирующие уровень доходов и потребления), дух эгалитаризма добивает те из них, к-рые с известным правом можно назвать естественными - возрастной и половой. Семья и школа, не говоря уже о церкви, все меньше принимают участие в воспитании детей; “не учи меня” и “сам разберусь” остается девизом подрастающих поколений. И с той же настойчивостью звучит голос случайного харизматика: “следуй за мной”, “делай, как я”. Утрированные, чтобы не сказать карикатурные, формы принимает и стремление к равенству полов: “красный чулок” (феминизм) добивается полного внешнего равенства полов, игнорируя более тонкие соотношения, существующие между ними. Размышляя над последствиями К.р., старейшина амер. социологов Д. Белл пришел к выводу, что без авторитетов не может быть ни зрелого Я, ни свободы, ни цивилизации. Кое-кем это было воспринято как типичное брюзжание человека “старого закала”. Но вот, к примеру, два известных публициста, П. Колье и Д. Хоровиц, сами “шестидесятники”, в свое время отдавшие дань тогдашним “безумствам”, склоняются к мнению, близкому тому, что высказал Белл. Они, правда, испытывают нек-рую ностальгию по 60-м (что естественно), “празднику невинности и цинизма”, как они его характеризуют, и не отказывают ему в опр. рода экзистенциальной правде (что справедливо). И все же окончат. приговор, вынесенный ими своему поколению, - обвинительный: это “потерянные юноши и девушки, к-рые так и не стали взрослыми”. “Начав штурм авторитетов, - пишут они в своей покаянной книге “Поколение разрушителей”, - мы ослабили иммунную систему нашей культуры, сделав ее уязвимой для разных приблудных болезней. Эпидемия, в фигуральном смысле, преступности и наркомании, так же, как и в буквальном смысле эпидемия СПИДа, восходит к шестидесятым. Перечень негативных последствий К.р. можно было бы продолжить. Многие явления К.р. без труда опознаются как упадочные, типологически близкие явлениям упадка иных эпох и даже культурных ареалов. Они более или менее вписываются в картину “заката Запада”, созданную усилиями Шпенглера, Ле Бона, Ортеги-и-Гассета (см. Ортега-и-Гассет) и нек-рых совр. авторов. Но картина “заката Запада” далеко не бесспорна: закон культурно-истор. циклов лишь отчасти может быть применен к евроамер. цивилизации, реализующей в истории христ. принцип свободы и в этом отношении уникальной. И в К.р. есть моменты, в картину “заката Запада” не вписывающиеся; таковы, прежде всего, изначальные импульсы, вызвавшие К.р.: безусловно, правы авторы (напр., франц. писатель и философ М. Клавель), настаивающие на том, что в движении протестующей молодежи была “душа” и была “любовь”. С определенной долей уверенности это позволяет утверждать, что в недрах евроамер. цивилизации еще сохраняются творч. силы, необходимые для будущего. Вероятно, более точная оценка К.р. станет возможна лишь с течением времени. Лит. : Roszak Th. The Making of Counterculture. N.Y., 1969; Reich Ch. The Greening of America. N.Y., 1970; Ph. Slater. The Pursuit of Loneliness: American Culture at the Breaking Point. Boston, 1970; Friedmann F. Youth and Society. London, 1971; Hann Th. Bodies in Revolt. N.Y., 1972; Leech K. Youthquake. L., 1973; Phillips D. Student Protest. 1960-1969. Wash., 1980; Counterculture and Social Transformation. Springfield (111.). 1982; Ory P. L´Entre-deux-Mai. Mai 1968 - Mai 1981. P., 1983; Sweet Little Sixten: Jugend in den USA. Hamb., 1983; Callier P., Horo-witz D.. Destructive Generation. N.Y., 1990; JamizonA., Eyerman R. Seeds of the Sixties. Berk., 1995; Давыдов Ю.Н. Эстетика нигилизма. М., 1975; Давыдов Ю.Н., Роднянская И.Б.. Социология контркультуры. М., 1980. Ю.М. Каграманов. Культурология ХХ век. Энциклопедия. М.1996

Культура рус­ского зарубежья

Культурная жизнь в СССР в 1920–1930-е годы.

В культуре 1920–1930-х гᴦ. можно выделить три направления:

1. Официальная культура, поддерживаемая советским государством.

2. Неофициальная культура, преследуемая большевиками.

3. Культура русского зарубежья (эмигрантская).

Культурная революция – изменения в духовной жизни общества, осуществлённые в СССР в 20-30-е гᴦ. XX в., создание социалистической культуры. Термин ʼʼкультурная революцияʼʼ введён В. И. Лениным в 1923 ᴦ. в работе ʼʼО кооперацииʼʼ.

Цели культурной революции.

1. Перевоспитание народных масс – утверждение марксистско-ленинской, коммунистической идеологии в качестве государственной.

2. Создание ʼʼпролетарской культурыʼʼ, ориентированной на низшие слои общества, основанной на коммунистическом воспитании.

3. ʼʼКоммунизацияʼʼ и ʼʼсоветизацияʼʼ массового сознания через большевистскую идеологизацию культуры.

4. Ликвидация неграмотности, развитие образования, распространение научных и технических знаний.

5. Разрыв с дореволюционным культурным наследием.

6. Создание и воспитание новой советской интеллигенции.

Начало ликвидации неграмотности. Придя к власти, большевики столкнулись с проблемой низкого культурного уровня населœения. Перепись населœения 1920 ᴦ. показала, что в стране 50 млн. человек неграмотны (75% населœения). В 1919 ᴦ. был принят дек­рет Совнаркома ʼʼО ликвида­ции неграмотности ʼʼ. В 1923 ᴦ. учреждено обще­ство ʼʼДолой не­грамот­ность ʼʼ во главе с председателœем ВЦИК М.И. Калининым . От­крылись тысячи изб-читален, где обу­чались взрослые и дети. По переписи 1926 ᴦ. грамотность населœения составила 51%. Открылись новые клубы, библиотеки, музеи, театры.

Наука. Власть стреми­лась использовать техническую интеллигенцию для укрепления эко­номического потенциала Советского государства. Под руко­водством академика И.М. Губкина велось изучение Курской магнитной анома­лии, раз­ведка нефти между Волгой и Уралом. Акаде­мик А.Е. Фéрсман вёл геологические изыскания на Урале и Даль­нем Востоке. Открытия в области теории исследования космоса и ра­кетной техники сделали К.Э. Циолковский и Ф.А. Цáн­дер . С.В. Лебедев разработал метод получения синтетического каучука. Теорией авиации занимался основопо­ложник самолётостроения Н.Е. Жу­ковский . В 1929 ᴦ. открылась Всесоюзная академия сельскохозяйственных наук им. В.И. Ленина (ВАСХНИЛ, президент – Н.И. Вавилов ).

Отношение власти к гуманитарной интеллигенции. Власть ограничивала возможность гуманитарной интелли­генции участ­вовать в политической жизни, влиять на об­щественное созна­ние. В 1921 ᴦ. упразднили автономию высших учеб­ных заведений. Про­фессоров и препо­давателœей, не разде­лявших коммунистические убеж­дения, увольняли.

В 1921 ᴦ. сотрудник ГПУ Я.С. Агрáнов сфабриковал дело о ʼʼПетроградской боевой организацииʼʼ. Её участниками была объявлена группа учёных и деятелœей культуры, в т.ч. профессор В.Н. Таганцев и поэт Н.С. Гумилёв . Был расстрелян 61 человек, в т.ч. Гумилёв.

В 1922 ᴦ. был создан специальный цензурный коми­тет – Главлит , осуществлявший контроль за ʼʼвраждеб­ными вы­падамиʼʼ против по­литики правящей партии. Далее создан Главрепет­ком – комитет по контролю репертуаров театров.

В 1922 ᴦ. по инициативе В.И. Ленина и Л. Д. Троцкого на двух ʼʼфилософских паро­ходахʼʼ из страны были высланы свыше 160 оппозиционно настроенных вид­ных учёных и деятелœей культуры – философы Н.А. Бердяев, С.Н. Бул­гаков, Н.О. Лосский, С.Л. Франк, И.А. Ильин, Л.П. Карсавин и др.
Размещено на реф.рф
Был выслан П.А. Со­рокин (он учился в Ивановском крае, – впоследствии – крупнейший социолог США).

В 1923 ᴦ. под руководством Н. К. Крупской прошла чистка библиотек от ʼʼанти­советских и антиху­дожественных книгʼʼ. В их число попали даже произве­дения античного философа Пла­тона и Л.Н. Толстого. К сер.
Размещено на реф.рф
1920-х гᴦ. были закрыты ча­стные книгоизда­тельства и журналы.

Высшая школа. Подготовка новой интеллигенции. ВКП(б) взяла курс на формирование новой интеллигенции, безогово­рочно пре­данной режиму. ʼʼНам крайне важно, чтобы кадры интеллигенции были натренированы идеологически, – заявлял Н.И. Бухарин. – И мы будем штамповать интеллигенцию, вырабаты­вать её, как на фабрикеʼʼ. В 1918 ᴦ. были отменены вступитель­ные экзамены в вузы и плата за обучение. Открылись новые институты и уни­вер­ситеты (к 1927 ᴦ. – 148, в дорево­люционное время – 95). К примеру, в 1918 ᴦ. был открыт политехниче­ский институт в Иваново-Возне­сенске. С 1919 ᴦ. в вузах были созданы рабочие фа­культеты (раб­факи ) для подготовки к обучению в высшей школе рабоче-крестьянской молодёжи, не имевшей средне­го образования. К 1925 ᴦ. выпускники рабфа­ков со­ставляли половину студентов. Вы­ходцам из бур­жуазно-дворянских и интеллигентских ʼʼсоци­ально чуждыхʼʼ слоёв доступ к высшему об­разованию был затруднён.

Школьная система 1920-х гᴦ. Ликвидировалась трёхзвенная структура средних учебных заведений (классическая гимназия - реальное училище - коммерческое училище) и заменялась на ʼʼполитехническую и трудовуюʼʼ среднюю школу. Из системы народного образования были удалены такие школьные предметы, как логика, богословие, латинский и греческий языки и другие гуманитарные предметы.

Школа стала единой и общедоступной. Она состояла из 2 сту­пеней (1-я ступень – че­тыре года, 2-я – пять лет). Подготовкой рабочих кадров занимались школы фабрично-заводского ученичества (ФЗУ) и школы рабочей молодёжи (ШРМ), а кадры админи­стративного и технического персонала готовились в техникумах. Школьные программы были ориенти­рованы на коммунистическое воспитание. Вместо истории преподавалось обще­ствове­дение.

Государство и церковь в 1920-е годы. В 1917 ᴦ. было восстановлено патриаршество. В 1921–1922 гᴦ. под предлогом борьбы с голодом большевики начали изымать цер­ков­ные ценности. В ᴦ. Шуе были расстреляны прихожане, пытавшиеся воспрепятствовать изъятию церковных ценностей. В рамках политики ʼʼвоинствующего атеизмаʼʼ закрывались церкви, сжигались иконы. В 1922 ᴦ. в Москве и Петрограде были организованы судебные процессы против служителœей церкви, некоторые из них были приговорены к смертной казни по обвинœению в контрреволюционной деятельности. Возникла борьба между ʼʼстароцерковникамиʼʼ (пат­риарх Тихон ) и ʼʼобновленцамиʼʼ (митрополит А.И. Введенский ). Патриарх Тихон был арестован и вскоре умер, пат­риаршество упразднено. В 1925 ᴦ. местоблюстителœем патриаршего престола стал митрополит Пётр , но в декабре 1925 ᴦ. он был арестован и выслан. Его преемник, митропо­лит Сергий и 8 архиереев в 1927 ᴦ. подписали обращение, в котором обязывали священников, не признававших Советской власти, отойти от церковных дел. Против этого выступил митро­полит Иосиф . Многие священники были высланы на Соловки. Гонениям подверглись представители и других вероисповеданий.

Литература и искусство в 1920-е гᴦ. Продолжали публиковать свои произве­дения писатели и поэты ʼʼсеребряного векаʼʼ (А.А. Ах­ма­това, А. Белый, В.Я. Брюсов и др.) В театрах работали режиссёры Е.Б. Вах­тангов, К.С. Станиславский , В.И. Немирович-Данченко, актриса М.Н. Ермолова. Устраивали вы­ставки последователи ʼʼМира искус­стваʼʼ, ʼʼБубнового валетаʼʼ, ʼʼГолубой розыʼʼ и других объединœений художни­ков (П.П. Кончаловский, А.В. Лентулов, Р.Р. Фальк и др. ). Рево­люция дала новый импульс творчеству В.В. Маяковского, А.А. Блока , С.А. Есенина. Большую актив­ность проявляли представители левомодернистских течений – футуризма, кубизма, кон­структивизма – в живописи, театре, архитек­туре (В.Э. Мейерхóльд, В.Е. Тáтлин и др.).

Возникает множество новых литературных груп­п и организаций:

Группа ʼʼСерапионовы братья ʼʼ (М. М. Зощенко, В. А. Каверин, К. А. Фе­дин и др.) искала новые художест­венные формы отражения послереволюционной жизни страны;

Группа ʼʼПеревал ʼʼ (М.М. Пришвин, В.П. Катаев и др.)выступала за сохранение преемственности и традиций русской литературы.

Возникли литературно-художествен­ные объединœения пролетарско-большевистской коммунистичес­кой ориентации:

-Пролеткульт (1917–1932 ᴦ.) – формировал новую пролетарскую социалистическую культуру (А.А. Богданов, П.И. Лебедев-Полянский , Демьян Бедный );

Литературная группа ʼʼКузница ʼʼ (1920–1931 гᴦ.), вошла в РАПП;

-Российская ассоциация пролетарских писа­телœей (РАПП), (1925–1932 гᴦ.) используя лозунг ʼʼпартийности литературыʼʼ боролась с другими группами. Издавала журнал ʼʼНа постуʼʼ ;

Группа ЛЕФ ʼʼЛевый фронт искусств ʼʼ (1922–1929 гᴦ.) – поэты В.В. Маяковский, Н.Н. Асеев и др.творили с учётом требований Пролеткульта͵ издавали журнал ʼʼЛЕФʼʼ.

Эти группы подвергли травле бес­партийных деятелœей культуры, называя их ʼʼвнутренними эмигран­тамиʼʼ за укло­нение от воспевания ʼʼгероики револю­ционных свершенийʼʼ. Критико­вались также ʼʼпопут­чикиʼʼ – литера­торы, поддержавшие Советскую власть, но допускавшие ʼʼко­ле­банияʼʼ (М.М. Зощенко, А.Н. Толстой, В.А. Каверин, Э.Г. Багрицкий, М.М. Пришвин и др.).