Карта Казанской Губернии XIX в. www.tat-map.ru

Казанский университет. Фото начала XX в.

Россия постепенно переходила на путь политической и экономической модернизации. Изменения в стране во многом были связаны с личностью Александра I, вступившего на престол в 1801 году. Александр благожелательно относился к идеям конституционной формы правления, и ввел их в Финляндии и Польше. По всей видимости он собирался учредить их постепенно и в России.

Более или менее лояльное отношение властей к татарскому обществу в первой половине XIX в. объяснялось активным участием татаро-мусульманских воинских формирований в составе русской армии в целом ряде военных кампаний, и особенно в Отечественной войне 1812 года и в Заграничных походах 1813 – 1814 годов. И хотя отдельные национальные татарские кавалерийские военные полки на территории Казанской губернии не формировались (татарское население Среднего Поволжья отбывало рекрутскую повинность на общих основаниях), тем не менее в XIX в. в составе Российской регулярной армии действовало несколько татарских национальных военных формирований (Крымские татарские конные полки, татарско-литовский конный полк, Сибирский и Тобольский татарские городовые казачьи полки, Тептярские и Мишарские полки).

Основой экономики края в первой половине XIX в. продолжало оставаться сельское хозяйство. Помещикам принадлежало 24,8% пашенных земель, государственным крестьянам - 58,6 %, в распоряжении казны находилось 22,65 %, в пользовании крестьян-собственников - около 5 %. Таким образом, наибольшее значение имело хозяйство государственных крестьян, которые численно преобладали над остальны ми категориями населения. Вторую группу составляло хозяйство крепостных крестьян. В распоряжении крепостных к середине XIX в. было 40 % луговых и пахотных земель, имевшихся у помещиков. На территории современного Татарстана в начале XIX в. проживало 844 помещика, которым принадлежало около 762 тыс. десятин пахотной земли. Самым крупным землевладельцем был Нарышкин, который владел 36 десятинами земли и 3844 крепостными. Помещичье хозяйство губернии существенно уступало хозяйствам помещиков, например, Нижнего Поволжья и Украины. В Казанской губернии особенно сильно проявились основные черты крепостнической системы, которые стали преградой техническому и хозяйственному прогрессу.

С начала XIX в. стала практиковаться продажа помещичьих земель купцам и крестьянам. Это стимулировало проникновение новых капиталистических отношений в сельское хозяйство. В этот период продолжается дальнейшее развитие промышленности типа мануфактур с наемными рабочими. В начале века только в Казани было: 21 кирпичный “завод”, 36 кожевенных, 33 мыловаренных и свечных, 1 железоделательное предприятие. Немало было промышленных предприятий в уездах губернии. Увеличивается количество мастерских и в сельской местности. Особое развитие получают посессионные, казенные и вотчинные мануфактуры. Достаточно крупными предприятиями этого типа были медеплавильная мануфактура И.П. Осокина, суконная и полотняная мануфактура Сахарова и др. Большой удельный вес в крае продолжала занимать торговля. Казанские купцы вели обширные операции на главнейших внутренних рынках России: в Петербурге, Нижнем Новгороде, Москве, Рыбинске, Вятке, Оренбурге, Саратове, Самаре и др. городах. Значительную долю в торговле занимало татарское купечество, которое держало в своих руках практически всю оптово-розничную торговлю со Средней Азией.

Большое значение в культуре народов края сыграло открытие в начале XIX в. Казанского Университета, который стал центром передовой научной и общественно-политической мысли Казани. Казанский университет смог воспитать значительное количество крупных ученых, среди которых наиболее известны: математик Н.И. Лобачевский, астроном И.М. Симонов, химики Н.Н. Зинин и А.М. Бутлеров, востоковед А.А. Казем-бек и др.

Знаменитые люди о Казанском крае

...Казань - настоящее Эльдорадо. Я не боюсь нисколько утверждать, что нет другого города на свете, где бы развлечения происходили чаще и где бы более старались превзойти самих себя в празднествах и удовольствиях... Костюмированные балы, общественные и семейные вечера, завтраки с танцами, пикники, обеды, прогулки в санях, концерты и спектакли чередуются с быстротой необычайной... Это приводит к тому... что танцуют с двух часов пополудни до двух или трех ночи. В общем, четырнадцать часов!.. Шампанское течет обильно при всех этих случаях. Каждый визитер обязан выпить не менее стакана за здоровье радушного хозяина, и так как эти жертвенные возлияния повторяются во всех домах, где появляешься, то нет ничего необычного, если в конце своих визитов будешь пьян или болен...

Я не знаю другого города на свете, где бы гостеприимство было более распространено и было бы притом явлением обычным, чем в Казани. ...Если кто раз получил приглашение, то это навсегда, и предполагается с этого момента, что он будет приходить обедать, когда ему будет угодно. Хороший прием от этого радушного хозяина ему всегда обеспечен...

Город Казань единственный в мире, который обладает университетом, где соединяются в таком большом числе персы, монголы, турки, татары, армяне и прочие. Студенты, изучающие восточные языки, благодаря такому скоплению народностей, имеют то преимущество, что они все равно что изучают язык какого-либо народа в его собственной стране. Студент постоянно имеет возможность упражняться практически, он ежедневно может посещать восточных представителей, он их встречает каждую минуту на улице, на прогулках... Вот, конечно, преимущества, чтобы изучать восточные языки, каковых никакой другой город в Европе не мог бы предложить...

Турнерелли Э. П. (1813-18?),
родом из богатой лондонской купеческой семьи,
художник, писатель, с 1837 по 1844 годы жил в Казани,
преподавал английский язык в университете.

...Целый месяц, прожил я в Казани, но рассказать об этом месяце почти нечего.
Если я могу сказать дельное слово о Казани, то разве только о ее университете. Между университетами всего мира едва ли есть хотя один, где бы с таким усердием занимались восточною литературою, как в Казанском. Здесь учреждены кафедры для многих языков Востока, как-то: арабского, армянского, персидского, санскритского, монгольского, турецкого, китайского, маньчжурского, и в числе преподавателей этих языков есть несколько уроженцев Востока, как, например, Хаджи Мир Абу-Талиб Мир Моминов, Мирза Абд-ус-Сатар Казем-Бек, Мухамед-Али Махмудов, Александр Казем-Бек. Изучению восточных языков в особенности споспешествует еще и то, что по временам молодые люди посылаются в азиатские земли. В настоящее время два магистра этого университета путешествуют по Аравии и Персии, а третий послан на 10 лет в Китай для изучения языков монгольского, китайского и маньчжурского. И такие издержки делают не для образования только каких-нибудь дюжинных толмачей. Казанский университет считает в числе своих ориенталистов людей, пользующихся европейскою известностью, и я совершенно уверен, что со временем здесь будут разрешены самые важные вопросы относительно Востока...

Кастрен Матиас (1813-1852 гг.),
финский языковед и этнограф;
посетил г. Казань в 1843 году.

Глава VIII. Казанская губерния в первой половине XIX в.

Первая половина XIX столетия была отмечена многими важными процессами и явлениями в жизни страны. Основное заключалось в том, что наряду с продолжавшимся разложением феодально-крепостнического уклада формировались новые, капиталистические отношения. В общем русле изменений находилась и Казанская губерния.

§31. Социально-экономическое развитие края. Движения социального протеста

Население. К концу 50-х гг. XIX в. население Казанской губернии (в границах Республики Татарстан) увеличилось в 1,8 раза, достигнув 1,5 миллиона человек. Его социальный состав отражал аграрный характер развития края. Так, крестьян насчитывалось более 1,4 мил­лиона человек.

Крестьяне в основном делились на государственных, помещичьих и удельных. Из них государственные крестьяне составляли 80,2 процента. Второй по численности группой являлись помещичьи крестьяне.

Городское население росло медленнее. Его удельный вес составлял к концу 50-х гг. 6,1 процента против 4,5 процента в начале века (в целом по России этот показатель равнялся 8%). Вместе с тем отдельные города становились крупными населенными пунктами. Особенно быстро росли Казань, Чистополь. Так, в Казани проживало уже 61,7 тысячи человек вместо 25,6 тысяч. Увеличилось число жителей Мамадыша, Лаишева, Тетюш, Елабуги, Мензелинска.

Казанская губерния оставалась многонациональным регионом. Здесь жили русские, татары, чуваши, мордва, марийцы, удмурты, представители других национальностей. Почти три четверти населения губернии составляли русские (41%) и татары (29,6%). Из других народов больше всего было чувашей (22,2%), затем шли марийцы (5,7%), мордва (1,1%), удмурты (0,4%).

Наибольшее распространение среди населения имели православие и ислам . Православие исповедовали русские, подавляющее большинство чувашей, марийцев, мордвы и удмуртов, татары в основном придерживались мусульманской веры.

Изменения в сельском хозяйстве и положении крестьянства. Основой экономики края, как и прежде, являлось сельское хозяйство. Несмотря на медленное течение сельской жизни, это хозяйство не оставалось неизменным. Приглядимся к тому, что здесь происходило.

Благодаря крестьянской смекалке появлялись улучшенные земледельческие орудия, различные усовершенствования. В некоторых помещичьих хозяйствах вводились новые севообороты, использовались сортовые семена, разводился породистый скот. В губернии налаживается самостоятельное производство сельскохозяйственных машин и орудий. Немалую роль в этом сыграло Казанское экономическое общество, созданное в 1839 г. Членами этого общества были открыты показательные учебные фермы, библиотека, устроено депо земледельческих орудий и машин, проводились сельскохозяйственные выставки. «Записки Казанского экономического общества» широко пропагандировали агротехнические знания. Однако по преимуществу сельское хозяйство велось рутинными способами.

Вот еще одно проявление происходивших в деревне Казанской губернии изменений. Помещики, крестьяне становились продавцами хлеба и покупателями промышленных изделий. И помещичье, и крестьянское хозяйства теряли свой натуральный характер, начинали ориентироваться на запросы рынка. Это свидетельствовало о развитии товарно-денежных, капиталистических отношений. Их следствием являлось ускорившееся имущественное расслоение крестьянства.

Зажиточных, средних и бедных крестьян можно было встретить почти в каждой деревне Казанской губернии первой половины XIX в. Эти крестьяне существенно различались по своим возможностям, положению. Зажиточные могли прикупить землю, нанять работников из числа своих же односельчан, завести собственное предприятие, перейти в мещанское или купеческое сословие. Беднякам нередко ничего не оставалось, как сдавать свои земельные наделы в аренду зажиточным крестьянам и идти батрачить. Происходило сокращение земельных наделов крестьян, росли недоимки. Неутомимый исследователь истории края, профессор Казанского университета К.Ф. Фукс в 1844 г. писал: «Безлошадные татары вовсе не имеют домашнего хозяйства: они всю свою пахотную землю и луга отдают в наем, не держат у себя скота, даже ни одной овцы. В их домах живут только одни женщины и ребята, а мужчины все скитаются по разным работам». Обычным явлением становились безлошадные хозяйства. Обедневшие, разорив­шиеся крестьяне тысячами уходили бурлачить на Волгу. Таково было положение в государственной деревне, которая более активно втягивалась в товарно- денежные, капиталистические отношения.

В сложных условиях находились крепостные крестьяне, в абсолютном большинстве принадлежавшие к русским.

|Средние наделы этих крестьян едва-едва превышали тридесятины на душу (норма земельного надела государственного крестьянина составляла тогда около восьми десятин). К тому же помещики сокращали эти наделы, увеличивали барщину и оброк. Нередко крестьянин трудился на помещика шесть дней в неделю. С каждой души он должен был уплатить 15 рублей оброка. С тоской вспоминали крепостные времена начала века, когда оброчные платежи были в 2,5 раза меньше. А тут еще новая напасть - «месячина» . Крестьянин вовсе забрасывал свое хозяйство, по­скольку вынужден был работать на господском поле за небольшой месячный натуральный паек.

Крепостная деревня доживала свой век. Вместе с хи­реющим крестьянским хозяйством приходила в упадок масса помещичьих имений. Расчет помещиков на то, что они смогут за счет усиленной эксплуатации крестьян увеличить свои доходы, не оправдывался. В поме­щичьих хозяйствах снижалось производство продуктов земледелия, а само дворянство разорялось.

Во все более стесненные обстоятельства попадали удельные крестьяне. При уменьшении их земельных наделов постоянно росли повинности. Так, денежный оброк с человека к концу 50-х гг. достиг 17 рублей.

Отложенные перемены. Аграрный сектор был отсталой частью экономики края. Малоудобренные земли, которые обрабатывались примитивными орудиями (соха, сабан и деревянная борона), истощались, давали низкие урожаи. Сокращались посевы хлебов и картофеля на душу населения. С конца 30-х по середину 50-х гг. государственная деревня испытала восемь неурожайных лет. Сельское хозяйство переживало кризис . Это был кризис феодально-крепостнических отношений.

Необходимость перемен становилась все более острой, и ее ощущали многие. «В ком есть человеческое сердце, - говорил на лекции своим студентам профессор права Казанского университета Д.И. Мейер в апреле 1849 г., - невольно сознает всю нелепость крепостного права. Для нас должно быть ясно, что крепостным необходимо дать свободу».

Что рождало крестьянский протест. У крестьян копились обида и недовольство. Они были вызваны не только сокращением наделов, ростом повинностей. Тяжелые отметины оставлял произвол помещиков, чиновников.

Особенно страдали крепостные. Пользуясь их бесправием, помещики нередко истязали, избивали своих крестьян. По многим крестьянским спинам «гуляли» розги и плети. Помещики пользовались правом ссылать крестьян в Сибирь, на каторжные работы. Крепостными торговали на базарах и ярмарках, продавали за долги. Случались и убийства крепостных крестьян.

Государственные крестьяне не были полностью бесправными, как крепостные. Однако и им приходилось не сладко. Тяжелым бременем на крестьянских плечах лежали многочисленные денежные сборы, которые значительно выросли в то время. Нужно было еще нести подводную, постойную, дорожную и другие повинности. Новые тяготы повлекла за собой реформа управления государственными крестьянами 1837-1841 гг. Крестьяне теперь должны были содержать за свой счет многочисленных чиновников губернской палаты, уездных округов государственных имуществ, работать на общественной запашке: сажать непривычный для них картофель.

В государственной деревне жило по большей части нерусское население. Для татарских, марийских, мордовских, удмуртских крестьян были установлены повышенные налоги и повинности. Рядовым явлением было вымогательство. Поборов не чуралось и православное духовенство в нерусских приходах. Национальные чувства, особенно мусульманского населения, задевало засилье русских чиновников в административных учреждениях, местных органах управления. С середины 30-х гг. на должности сельских и волостных начальников могли избираться лишь лица православной веры. К тому же делопроизводство в учреждениях, судах велось на русском языке.

По законам Российской империи разрешалось исповедовать любую религию (государственной религией являлось православие), лишь бы она признавала царскую власть и существующие порядки. Однако подлинной веротерпимости не было. Как мы помним, нерусские народы Среднего Поволжья со второй половины XVI в. знали несколько волн насильственной христианизации. Многие из них за два столетия приняли православие. Теперь правительство, православная церковь стремились закрепить и расширить влияние христианства в крае.

В 1812 г. в Казани было организовано Российское библейское общество с миссионерскими целями. Это общество большими тиражами выпускало православную литературу, богословские книги на языках нерусских народов края, в том числе на татарском языке. 30-е гг. прошли под знаком «крестового похода» прежде всего против мусульман, объявленного казанским архиепископом Филаретом. В деревнях, селах миссионеры, где словом, где при помощи земской полиции пытались обратить в православие нерусских крестьян. Миссионерское отделение имела Казанская духовная академия, открытая в 1842 г. В рамках этого отделения был создан противомусульманский разряд.

Неповиновение крестьян. Словом, «горючего» материала в помещичьей, государственной и удельной деревне Казанской губернии было много. Крестьяне просто вынуждены были протестовать. Крепостные писали жалобы на своих господ, пускались от них в бега. Осмелившегося жаловаться беглеца в случае поимки ждала расправа. Ведь по Уложению о наказаниях 1845 г. за одну только подачу жалобы на помещика полагалось 50 ударов розог. Было и открытое неповиновение: крепостные отказывались работать на барщине, вносить оброк. Документы первой половины XIX в. содержат немало сведений о порчах посевов, вырубках господских лесов, поджогах дворянских усадеб. Против бунтовщиков направлялись воинские команды, «зачинщиков» и «подстрекателей» отдавали под суд. Часто тревожные сведения власти получали из Спасского, Чистопольского, Тетюшского, Лаишевского уездов.

Иногда дело доходило до ожесточенных кровавых столкновений. Так было во время подавления Акрамов - екого движения, возникшего среди чувашских и марийских государственных крестьян. Основными районами этого движения конца 30-х - начала 40-х гг. являлись Ядринский, Козьмодемьянский, Цивильский, Чебоксарский, Свияжский и Буинский уезды.

Крестьяне перестали обрабатывать общественную запашку и сажать картофель, затем перешли к более решительным действиям. В деревни были снаряжены воинские команды. В ходе столкновений появились раненные с обеих сторон, были произведены аресты. При попытке освободить арестованных в селе Акрамово Козьмодемьянского уезда 20 мая 1842 г. было убито восемь крестьян, более 30 ранено. Ранения получили около 8 солдат. Настоящие бои произошли в селах Чебоксарского, Ядринского, Цивильского уездов. Общее число восставших, среди которых было много татар, составляло несколько десятков тысяч человек.

Крестьяне могли противопоставить ружьям и пушкам солдат в основном дубины, палки, колья. Силы были неравны, и военные отряды жестоко подавили восстание. Более 400 его участников были отданы под суд. По приговору 23 человека должны были отправиться на каторжные работы, 376 - в ссылку в крепость.

В первой половине XIX в. среди нерусских крестьян возникло такое массовое явление, как отход («отпад») от православия. В первой четверти столетия 13,4 тысячи крещеных татар из 41,1 тысячи выразили желание вернуться в старую веру. В 30-40-х гг. татарские, марийские, чувашские крестьяне отпадали от православия целыми деревнями и волостями. Этот был протест против христианизаторской, русификаторской политики властей.

В среде основной массы населения Казанской губернии не было спокойствия. За период 30-40-х гг. произошло около тридцати выступлений крестьян. Из самой толщи народной жизни шли сигналы, которые говорили о необходимости коренных перемен.

Развитие промышленности. В первой половине XIX в. большие изменения произошли в промышленности Казанской губернии. В новое столетие она вступила с многочисленными промыслами, мастерскими, с посессионными, казенными, вотчинными и капиталистическими мануфактурами . Большинство мануфактур, хозяевами которых были татарские предприниматели, основывались на труде вольнонаемных рабочих. Всего этим предпринимателям и в других губерниях принадлежало около 100 мануфактур. Широко было развито производство кожи, сукна, кумача, холста, полотна, мыла, меди, изделий из дерева. Промышленным центром по-прежнему являлась Казань. Здесь действовали Адмиралтейство, казенный завод, суконная мануфактура, более 90 кирпичных, кожевенных, мыловаренных и свечных «заводов», 37 кузниц. Выпускаемая продукция расходилась не только в крае, но и далеко за его пределами.

В дальнейшем, за более чем полувековой период, промышленный облик Казанской губернии существенно изменился. Характер этих изменений был связан с тем, что в экономике страны первой половине XIX в. формируются новые, капиталистические отношения.

В Казанской губернии возникают новые мелкие и крупные мастерские, в которых используется труд наемных работников. В Казани, например, в 1853 г. действовало около 120 таких мастерских. Наемные работники, как правило, давали более высокую выработку. Крупными поставщиками товаров были кожевенная мастерская купца и предпринимателя Л. Ф. Крупенникова в Подлужнои слободе и кожевенная мастерская татарского купца М. Суирова в Ново-Татарской слободе. Увеличивается число мастерских в деревнях и селах. Со временем они становятся более крупными, а главное - начинают более широко использовать наемный труд. В своей массе такие мастерские, хозяевами которых были большей частью татары, занимались выделкой кож и овчин.

Развиваются промыслы, ориентирующиеся на рынок. Здесь изделия производились не только на заказ, но и на массовую продажу. Мастеровые крестьяне предлагали верхнюю зимнюю одежду, холсты и полотна, кузнечные, гончарные изделия, украшения. Село Алексеевское Лаишевского уезда было известно выделкой столового полотна, шалей, холстов и сукон, многие села Мамадышского уезда - изготовлением тулупов, полушуб, рукавиц, шапок. В Мамадышском же уезде развивались кожевенное, поташное, кумачное производство. Нарасхват шли на рынке гончарные изделия из Воскресенское Тетюшского уезда. Приказанское село славилось тарантасами на железном ходу. До Средней Азии расходились ювелирные изделия, изготовленные в Рыбной Слободе. Декоративная глиняная посуда, тарелки, вазы, горшки для цветов изготовлялись для рынка горшечниками села Пестрецы. Валяная обувь производилась в селе Кукмор Мамадышского уезда. Набирали силу капиталистические мануфактуры, то было не только в том, что они становились крупными, - росло число занятых на них рабочих. Значительно увеличивался выпуск продукции. Так, производство мыла на мыловаренных предприятиях возросло к -50-м гг. XIX столетия в 10 раз. Развивалось кожевенное производство, где наиболее активно действовали такие предприниматели, как Апанаевы, Абдулловы, Мухаметовы и Котеловы, а также кумачное производство. Если 1842 г. было уже двадцать три кумачных и китаечных мануфактуры, то в 1812-м только восемь, основанием в деревне Уньжа Царевококшайского М.Хузясеитовым в 1815 г. писчебумажной фабрики возникла новая отрасль промышленности. Кроме того, через год купцы С. Измайлов и А. Утяганов запустили в Казани два салотопенных завода,

Иное будущее ожидало предприятия старого типа: слишком малопроизводительным был подневольный труд. Прекратили производство медеплавильные «заводы», в том числе Таишевский «завод» купца А.С. Иноземцева в Мамадышском уезде. С переводом в 1826 г. Адмиралтейства в Астрахань в Казани больше не строили судов. Однако пумповый завод продолжал действововать еще более тридцати лет: «Расстроенными» оказались вотчинные предприятия: к концу первой половины }