Изображение гражданской войны как общенародной трагедии в романе М. А. Шолохова «Тихий Дон.  изображение гражданской войны в романе-эпопее м. шолохова «тихий дон

Второй том романа-эпопеи Михаила Шолохова повествует о гражданской войне. В него вошли главы о корниловском мятеже из книги «Донщина», которую писатель начал создавать за год до «Тихого Дона». Эта часть произведения точно датирована: конец 1916 – апрель 1918 года.

Лозунги большевиков привлекали бедняков, которые хотели быть вольными хозяевами на своей земле. Но гражданская война ставит для главного героя Григория Мелехова новые вопросы. Каждая сторона, белые и красные, ищет свою правду, убивая друг друга. Оказавшись у красных, Григорий видит жестокость, непримиримость, жажду крови врагов. Война разрушает все: налаженную жизнь семей, мирный труд, отнимает последнее, убивает .

Герои Шолохова Григорий и Петр Мелеховы, Степан Астахов, Кошевой, практически все мужское население втянуты в битвы, смысл которых им непонятен. Ради кого и чего они должны умирать в расцвете сил? Жизнь на хуторе дарит им много радости, красоты, надежд, возможностей. Война же – только лишения и смерть.

Большевики Штокман и Бунчук видят страну исключительно как арену классовых битв, где люди – как оловянные солдатики в чужой игре, где жалость к человеку – преступление. Тяготы войны ложатся прежде всего на плечи мирного населения, простых людей; голодать и умирать – им, а не комиссарам. Бунчук устраивает самосуд над Калмыковым, а в свое оправданье говорит: «Они нас или мы их!.. Середки нету». Ненависть ослепляет, никто не хочет остановиться и подумать, безнаказанность развязывает руки. Григорий становится свидетелем того, как комиссар Малкин садистски издевается над населением в захваченной станице. Видит страшные картины разбоя бойцов Тираспольского отряда 2-й Социалистической армии, которые грабят хутора и насилуют женщин. Как поется в старинной песне, мутным стал ты, батюшка . Григорий понимает, что на самом деле не правду ищут обезумевшие от крови люди, а творится на Дону настоящая смута.

Мелехов не случайно мечется между двумя воюющими сторонами. Везде он наталкивается на насилие и жестокость, которые не может принять. Подтелков приказывает казнить пленных, и казаки, забыв про воинскую честь, рубят безоружных людей. Они выполнили приказ, но когда Григорий понял, что рубил пленных, он впадает в исступление: «Кого же рубил!.. Братцы, нет мне прощения! Зарубите, ради бога… в бога мать… Смерти… предайте!» Христоня, оттаскивая «взбесившегося» Мелехова от Подтелкова, с горечью говорит: «Господи Боже, что делается с людьми?» А подъесаул Шеин, уже понявший суть происходящего, пророчески обещает Подтелкову, что «казаки очнутся – и тебя же повесют». Мать упрекает Григория за то, что он участвовал в казни пленных матросов, но он и сам признается, каким жестоким стал на войне: «детву и ту не жалею». Уйдя от красных, Григорий прибивается к белым, где видит казнь Подтелкова. Мелехов говорит ему: «Под Глубокой бой помнишь? Помнишь, как офицеров стреляли?.. По твоему приказу стреляли! А? Теперича тебе отрыгивается! Ну не тужи! Не одному тебе чужие шкуры дубить! Отходился ты, председатель Донского совнаркома!»

Война озлобляет и разъединяет людей. Григорий замечает, что из сознания исчезают понятия «брат», «честь», «отечество». Распадается веками крепкое сообщество казаков. Теперь – каждый за себя и за свою семью. Кошевой, пользуясь своей властью, решил казнить местного богатея Мирона Коршунова. Сын Мирона, Митька, мстит за отца и убивает мать Кошевого. Кошевой убивает Петра Мелехова, его жена Дарья застрелила Ивана Алексеевича. Кошевой за смерть матери мстит уже всему хутору Татарскому: уезжая, поджигает «подряд семь домов». Кровь крови ищет.

Вглядываясь в прошлое, воссоздает события Верхне-Донского восстания. Когда восстание началось, Мелехов воспрянул духом, решил, что теперь все изменится к лучшему: «Надо биться с теми, кто хочет отнять жизнь, право на нее…» Чуть не загнав коня, он мчится сражаться с красными. Казаки протестовали против разрушения своего уклада жизни, но, стремясь к справедливости, пытались решить проблему агрессией и конфликтом, что приводило к обратному результату. И здесь Григория ждало разочарование. Пристав к коннице Буденного, Григорий не находит ответа на горькие вопросы. Он говорит: «Все мне надоело: и революция, и контрреволюция… Хочу жить возле своих детишек».

Писатель показывает, что правды быть не может там, где смерть. Правда – одна, она не бывает «красной» или «белой». Война убивает лучших. Осознав это, Григорий, бросает оружие и возвращается в родной хутор, чтобы работать на родной земле, поднимать детей. Герою нет еще и 30 лет, но война превратила его в старика, отняла, выжгла у него лучшую часть души. Шолохов в своем бессмертном произведении ставит вопрос об ответственности истории перед личностью. Писатель сочувствует своему герою, жизнь которого изломана: «Как выжженная палами степь, черна стала жизнь Григория…»

В романе-эпопее Шолохов создал грандиозное историческое полотно, подробно описав события гражданской войны на Дону. Писатель стал для казаков национальным героем, создав художественный эпос о жизни казачества в трагическое время исторических перемен.

Второй том романа-эпопеи Михаила Шолохова повествует о гражданской войне. В него вошли главы о корниловском мятеже из книги “Донщина”, которую писатель начал создавать за год до “Тихого Дона”. Эта часть произведения точно датирована: конец 1916 – апрель 1918 года.

Лозунги большевиков привлекали бедняков, которые хотели быть вольными хозяевами на своей земле. Но гражданская война ставит для главного героя Григория Мелехова новые вопросы. Каждая сторона, белые и красные, ищет свою правду, убивая друг друга. Оказавшись у красных, Григорий видит жестокость, непримиримость, жажду крови врагов. Война разрушает все: налаженную жизнь семей, мирный труд, отнимает последнее, убивает любовь. Герои Шолохова Григорий и Петр Мелеховы, Степан Астахов, Кошевой, практически все мужское население втянуты в битвы, смысл которых им непонятен. Ради кого и чего они должны умирать в расцвете сил? Жизнь на хуторе дарит им много радости, красоты, надежд, возможностей. Война же – только лишения и смерть.

Большевики Штокман и Бунчук видят страну исключительно как арену классовых битв,

где люди – как оловянные солдатики в чужой игре, где жалость к человеку – преступление. Тяготы войны ложатся прежде всего на плечи мирного населения, простых людей; голодать и умирать – им, а не комиссарам. Бунчук устраивает самосуд над Калмыковым, а в свое оправданье говорит: “Они нас или мы их!.. Середки нету”. Ненависть ослепляет, никто не хочет остановиться и подумать, безнаказанность развязывает руки. Григорий становится свидетелем того, как комиссар Малкин садистски издевается над населением в захваченной станице. Видит страшные картины разбоя бойцов Тираспольского отряда 2-й Социалистической армии, которые грабят хутора и насилуют женщин. Как поется в старинной песне, мутным стал ты, батюшка тихий Дон. Григорий понимает, что на самом деле не правду ищут обезумевшие от крови люди, а творится на Дону настоящая смута.

Мелехов не случайно мечется между двумя воюющими сторонами. Везде он наталкивается на насилие и жестокость, которые не может принять. Подтелков приказывает казнить пленных, и казаки, забыв про воинскую честь, рубят безоружных людей. Они выполнили приказ, но когда Григорий понял, что рубил пленных, он впадает в исступление: “Кого же рубил!.. Братцы, нет мне прощения! Зарубите, ради бога… в бога мать… Смерти… предайте!” Христоня, оттаскивая “взбесившегося” Мелехова от Подтелкова, с горечью говорит: “Господи Боже, что делается с людьми?” А подъесаул Шеин, уже понявший суть происходящего, пророчески обещает Подтелкову, что “казаки очнутся – и тебя же повесют”. Мать упрекает Григория за то, что он участвовал в казни пленных матросов, но он и сам признается, каким жестоким стал на войне: “детву и ту не жалею”. Уйдя от красных, Григорий прибивается к белым, где видит казнь Подтелкова. Мелехов говорит ему: “Под Глубокой бой помнишь? Помнишь, как офицеров стреляли?.. По твоему приказу стреляли! А? Теперича тебе отрыгивается! Ну не тужи! Не одному тебе чужие шкуры дубить! Отходился ты, председатель Донского совнаркома!”

Война озлобляет и разъединяет людей. Григорий замечает, что из сознания исчезают понятия “брат”, “честь”, “отечество”. Распадается веками крепкое сообщество казаков. Теперь – каждый за себя и за свою семью. Кошевой, пользуясь своей властью, решил казнить местного богатея Мирона Коршунова. Сын Мирона, Митька, мстит за отца и убивает мать Кошевого. Кошевой убивает Петра Мелехова, его жена Дарья застрелила Ивана Алексеевича. Кошевой за смерть матери мстит уже всему хутору Татарскому: уезжая, поджигает “подряд семь домов”. Кровь крови ищет.

Вглядываясь в прошлое, Шолохов воссоздает события Верхне-Донского восстания. Когда восстание началось, Мелехов воспрянул духом, решил, что теперь все изменится к лучшему: “Надо биться с теми, кто хочет отнять жизнь, право на нее…” Чуть не загнав коня, он мчится сражаться с красными. Казаки протестовали против разрушения своего уклада жизни, но, стремясь к справедливости, пытались решить проблему агрессией и конфликтом, что приводило к обратному результату. И здесь Григория ждало разочарование. Пристав к коннице Буденного, Григорий не находит ответа на горькие вопросы. Он говорит: “Все мне надоело: и революция, и контрреволюция… Хочу жить возле своих детишек”.

Писатель показывает, что правды быть не может там, где смерть. Правда – одна, она не бывает “красной” или “белой”. Война убивает лучших. Осознав это, Григорий, бросает оружие и возвращается в родной хутор, чтобы работать на родной земле, поднимать детей. Герою нет еще и 30 лет, но война превратила его в старика, отняла, выжгла у него лучшую часть души. Шолохов в своем бессмертном произведении ставит вопрос об ответственности истории перед личностью. Писатель сочувствует своему герою, жизнь которого изломана: “Как выжженная палами степь, черна стала жизнь Григория…”

В романе-эпопее Шолохов создал грандиозное историческое полотно, подробно описав события гражданской войны на Дону. Писатель стал для казаков национальным героем, создав художественный эпос о жизни казачества в трагическое время исторических перемен.

(Пока оценок нет)

Другие работы по этой теме:

1. Гражданская война, по – моему мнению, самая жестокая и кровавая война, ведь в ней сражаются подчас близкие люди, некогда жившие в одной целой, единой стране,...
2. Роман-эпопея М. А. Шолохова “Тихий Дон” – это книга о несчастной жизни казачества в годы страшных кровавых событий, происходивших в России в начале двадцатого века....

/ / / Изображение войны в романе-эпопее Шолохова «Тихий Дон»

М. Шолохов жил и творил в то время, когда земли России были переполнены военными событиями. Сначала, это была Первая Мировая война, затем гражданская война и вторая мировая война. Конечно же, такое угнетенное социальное положение не могло не отобразиться на творчестве талантливого человека.

Роман–эпопея «Тихий Дон» запечатлел на своих страницах исторический отрезок времени. Автор пытается передать весь тот ужас и мрак, который принесла за собой война. Он выдерживает стандартный стиль написания романа, свойственный концу девятнадцатого, началу двадцатого века. Однако не упускает Шолохов и возможность внести что-то новое, необычное в строки грандиозного произведения.

Исторические события романа охватывают девять лет из жизни русского человека, когда Россия только опомнилась после Первой Мировой войны и сразу же погрузилась в тяготы гражданской войны. М. Шолохов старался описывать все происходящие вокруг события с наибольшей точностью и правдивостью, не упуская детали и мелочи.

События Первой Мировой войны описаны в самых жутких красках. Над хутором слышались зыбкие стоны и крики. Старики пророчили недоброе. Само военное действо описано автором настолько точно, будь-то бы Шолохов самостоятельно принимал участие в нем. Военный фронт растянулся на долгие километры. Над картами корпели генералы, разрабатывая широкомасштабные операции по наступлению на врага. Стремительно развозились боеприпасы.

Для того чтобы сделать описанные военные эпизоды более понятными и пронзительными, Шолохов разделяет действо на различные боевые участки. В таких участках были свои герои, которые гибли понапрасну. Автор замечает, что цвет казачий вынужден был покинуть родные хутора и отправиться навстречу верной, страшной и грязной смерти.

Не забыл автор упомянуть и о значении слова «подвиг». Под ним подразумевалась битва, когда сталкивались на поле боя воины, калечили себя и своих лошадей, уродовали штыками врагов и разбегались в стороны от громких выстрелов. Вот это называлось подвигом.

Гражданская война, которая окутала русские земли, имела иной характер. Она была трагичной и глупой, бессмысленной. В этой войне, по политическим убеждениям сын мог убить отца, а брат – родного брата. Во время гражданской войны многие люди оказались в смятенье, ведь они не могли сделать выбор, определить лучший военный табор.

Такими мучительными сомнениями была наполнена душа главного героя романа – Григория Мелехова. Большая часть казаков, как и Григорий, не признавали ни белых, ни красных. Они хотели своей свободы, возвращения в родные хутора и спокойной жизни.

В тексте романа, читатель смог увидеть ясную картину военных действий, которые отличались друг от друга принципами и целями. И Первая Мировая война, и гражданская война повлекли за собой жуткие и страшные последствия, уничтожили семьи, искалечили души, отравили русские землю мирной кровью.

Гражданская война в изображении М. А. Шолохова

В 1917 году война превратилась в кровавую смуту. Это уже не отечественная, требующая от каждого жертвенной обязанности, а братоубийственная война. С наступлением революционной поры резко меняются отношения между классами и сословиями, стремительно разрушаются нравственные устои и традиционная культура, а с ними и государство. Тот распад, что был порожден моралью войны, охватывает все социальные и духовные связи, приводит общество в состояние борьбы всех против всех, к утрате людьми Отечества и веры.

Если сравнить изображенный писателем лик войны до этого рубежа и после него, то становится заметным усиление трагичности, начиная с момента перехода мировой войны в гражданскую. Казаки, уставшие от кровопролития, надеются на его скорый конец, ведь власти «должны войну прикончить, затем, что и народ, и мы войны не хотим».

Первая мировая война изображается Шолоховым как народное бедствие,

Шолохов с большим мастерством описывает ужасы войны, калечащей людей и физически, и морально. Смерть, страдания будят сочувствие и объединяют солдат: люди не могут привыкнуть к войне. Шолохов пишет во второй книге, что весть о свержении самодержавия не вызвала среди казачества радостного чувства, они отнеслись к ней со сдержанной тревогой и ожиданием. Казаки устали от войны. Они мечтают об ее окончании. Сколько их уже погибло: не одна вдова-казачка отголосила по мертвому. Казаки далеко не сразу разобрались в исторических событиях. Вернувшись с фронтов мировой войны, казаки еще не знали, какую трагедию братоубийственной войны им придется пережить в скором будущем. Верхне-Донское восстание предстает в изображении Шолохова как одно из центральных событий гражданской войны на Дону.

Причин было много. Красный террор, неоправданная жестокость представителей советской власти на Дону в романе показаны с большой художественной силой. Шолохов показал в романе и то, что Верхне-Донское восстание отразило народный протест против разрушения устоев крестьянской жизни и вековых традиций казаков, традиций, ставших основой крестьянской нравственности и морали, складывавшейся веками, и передаваемых по наследству от поколения в поколение. Писатель показал и обреченность восстания. Уже в ходе событий народ понял и почувствовал их братоубийственный характер. Один из предводителей восстания, Григорий Мелехов, заявляет: «А мне думается, что заблудились мы, когда на восстание пошли».

Эпопея охватывает период великих потрясений в России. Эти потрясения сильно отразились на судьбе донского казачества, описанного в романе. Вечные ценности определяют жизнь казаков как нельзя более ярко в тот трудный исторический период, который отразил Шолохов в романе. Любовь к родной земле, уважение к старшему поколению, любовь к женщине, необходимость свободы – вот те основные ценности, без которых не мыслит себя вольный казак.

Изображение гражданской войны как трагедии народа

Не только гражданская, всякая война для Шолохова – бедствие. Писатель убедительно показывает, что жестокости гражданской войны были подготовлены четырьмя годами первой мировой войны.

Восприятию войны как всенародной трагедии способствует мрачная символика. Накануне объявления войны в Татарском «по ночам на колокольне ревел сыч. Зыбкие и страшные висели над хутором крики, а сыч с колокольни перелетал на кладбище, ископыченное телятами, стонал над бурыми затравевшими могилами.

– Худому быть, – пророчили старики, заслышав с кладбища сычиные выголоски.

– Война пристигнет».

Война огненным смерчем ворвалась в казачьи курени как раз во время уборки урожая, когда народ дорожил каждой минутой. Примчался вестовой, поднимая за собой облако пыли. Наступило роковое…

Шолохов демонстрирует, как один лишь месяц войны до неузнаваемости меняет людей, калечит их души, опустошает до самого дна, заставляет по-новому смотреть на окружающий мир.

Вот писатель описывает ситуацию после одного из боев. Посреди леса сплошь разбросаны трупы. «Лежали внакат. Плечами к плечу, в различных позах, зачастую непристойных и страшных».

Пролетает самолет, сбрасывает бомбу. Следом выползает из-под завала Егорка Жарков: «Дымились, отливая нежно-розовым и голубым, выпущенные кишки».

Это беспощадная правда войны. И каким кощунством над моралью, разумом, предательством гуманизма становилось в этих условиях прославление подвига. Генералитету понадобился «герой». И его быстро «придумали»: Кузьму Крючкова, убившего якобы больше десятка немцев. Стали даже папиросы выпускать с портретом «героя». О нем взахлеб писала пресса.

Шолохов рассказывает о подвиге иначе: «А было так: столкнувшиеся на поле смерти люди, еще не успевшие наломать рук на уничтожении себе подобных, в объявшем их животном ужасе натыкались, сшибались, наносили слепые удары, уродовали себя и лошадей и разбежались, вспугнутые выстрелом, убившем человека, разъехались нравственно искалеченные.

Это назвали подвигом».

По-первобытному рубят друг друга люди на фронте. Русские воины трупами повисают на проволочных заграждениях. Немецкая артиллерия до последнего солдата уничтожает целые полки. Земля густо обагрена людской кровью. Повсюду осевшие холмы могил. Шолохов создал скорбный плач о погибших, неотразимыми словами проклял войну.

Но еще страшнее в изображении Шолохова гражданская война. Потому что она братоубийственная. Люди одной культуры, одной веры, одной крови занялись неслыханным по масштабу истреблением друг друга. Этот «конвейер» бессмысленных, страшных по жестокости убийств, показанный Шолоховым, потрясает до глубины души.

… Каратель Митька Коршунов не щадит ни старых, ни малых. Михаил Кошевой, утоляя свою потребность в классовой ненависти, убивает столетнего деда Гришаку. Дарья стреляет в пленного. Даже Григорий, поддавшись психозу бессмысленного уничтожения людей на войне, становится убийцей и извергом.

В романе немало потрясающих воображение сцен. Одна из них – расправа подтелковцев над сорока пленными офицерами. «Лихорадочно застукали выстрелы. Офицеры, сталкиваясь, кинулись врассыпную. Поручик с красивейшими женскими глазами, в красном офицерском башлыке, побежал ухватясь руками за голову. Пуля заставила его высоко, словно через барьер, прыгнуть. Он упал – и уже не поднялся. Высокого, бравого есаула рубили двое. Он хватался за лезвия шашек, с разрезанных ладоней его лилась на рукава кровь; он кричал, как ребенок, – упал на колени, на спину, перекатывал по снегу голову; на лице виднелись одни залитые кровью глаза да черный рот, просверленный сплошным криком. По лицу полосовали его взлетывающие шашки, по черному рту, а он все еще кричал тонким от ужаса и боли голосом. Раскорячившись над ним, казак, в шинели с оторванным хлястиком, прикончил его выстрелом. Курчавый юнкер чуть не прорвался через цепь – его настиг и ударом в затылок убил какой-то атаманец. Этот же атаманец вогнал пулю промеж лопаток сотнику, бежавшему в раскрылатившейся от ветра шинели. Сотник присел и до тех пор скреб пальцами грудь, пока не умер. Седоватого подъесаула убили на месте; расставаясь с жизнью, выбил он ногами в снегу глубокую яму и еще бы бил, как добрый конь на привязи, если бы не докончили его сжалившиеся казаки». Предельно выразительны скорбные эти строки, исполненные ужаса перед совершаемым. С невыносимой болью прочитываются они, с душевным трепетом и несут в себе самое отчаяннейшее проклятие братоубийственной войне.

Не менее страшны страницы, посвященные казни «подтелковцев». Люди, вначале «охотно» шедшие на казнь «как на редкое веселое зрелище» и вырядившиеся, «будто на праздник», столкнувшись с реалиями жестокой и бесчеловечной казни, спешат разойтись, так что к моменту расправы над вождями – Подтелковым и Кривошлыковым – осталось совсем мало народу.

Однако ошибается Подтелков, саманадеянно считающий, будто люди разошлись из признания его правоты. Они не смогли вынести бесчеловечного, противоестественного их природе зрелища насильственной смерти. Только Бог создал человека, и только Бог может отнять у него жизнь.

На страницах романа сталкиваются две «правды»: «правда» белых, Чернецова и других убитых офицеров, брошенная в лицо Подтелкову: «Изменник казачества! Предатель!» и противостоящая ей «правда» Подтелкова, думающего, что он защищает интересы «трудового народа».

Ослепленные своими «правдами», обе стороны беспощадно и бессмысленно, в каком-то бесовском исступлении истребляют друг друга, не замечая при этом, что все меньше остается тех, ради кого они стараются утвердить свои идеи. Рассказывая о войне, о ратной жизни самого боевого племени среди всего русского народа, Шолохов, однако, нигде, ни единой строкой не воздал войне хвалу. Недаром его книга, как отмечает известный шолоховед В.Литвинов, была запрещена у маоистов, считавших войну лучшим способом социального оздоровления жизни на Земле. «Тихий Дон» – страстное отрицание любой такой людоедщины. Любовь к людям несовместима с любовью к войне. Война – всегда беда народная.

Смерть в восприятии Шолохова – это то, что противостоит жизни, ее безусловным началам, особенно смерть насильственная. В этом смысле создатель «Тихого Дона» – верный продолжатель лучших гуманистических традиций как русской, так и мировой литературы.

Презирая истребление человека человеком на войне, зная, каким испытаниям подвергается нравственное чувство во фронтовых условиях, Шолохов вместе с тем на страницах своего романа нарисовал ставшие классическими картины душевной стойкости, выдержки и гуманизма, имевшие место на войне. Гуманное отношение к ближнему, человечность не могут окончательно быть уничтожены. Об этом свидетельствуют, в частности, многие поступки Григория Мелехова: его презрение к мародерству, защита польки Франи, спасение Степана Астахова.

Непримиримо враждебны друг другу понятия «война» и «человечность», и вместе с тем на фоне кровавой междоусобицы особенно отчетливо прорисовываются нравственные возможности человека, то, каким прекрасным он может быть. Война сурово экзаменует нравственную крепость, неведомую для мирных дней.

Похожая информация.

Нас водила молодость
В сабельный поход,
Нас бросала молодость
На кронштадтский лёд.
Боевые лошади
Уносили нас,
На широкой площади
Убивали нас.
Но в крови горячечной
Подымались мы,
Но глаза незрячие
Открывали мы.
Возникай содружество
Ворона с бойцом, —
Укрепляйся мужество
Сталью и свинцом.
Чтоб земля суровая
Кровью истекла,
Чтобы юность новая
Из костей взошла.
Э. Г. Багрицкий

В романе «Разгром» ярко отразились черты такого литературного направления, как социалистический реализм. Фадеев — один из главных теоретиков этого литературного направления — утверждал, что «социалистический реализм — это правда жизни, обогащённая романтикой», возможность выразить реалистическими средствами авторскую мечту, авторскую устремлённость к лучшему.

Романтизм, будучи очень популярным направлением в европейской культуре начала XIX века, выработал свою особую философию жизни и особые художественные средства для всех видов искусства, в том числе и для литературы: герой — необыкновенный человек — один противостоит порочному обществу; главное внимание романтический писатель уделяет чувствам и мыслям героя, а бытовой фон обычно игнорируется как предмет, не достойный изображения; место действия в романтическом произведении — глухие уголки Европы или экзотические страны, необычная природа которых гармонирует с душевными переживаниями героя; язык произведения яркий, насыщенный метафорами, эпитетами и сравнениями.

Именно такой романтический (литературный) взгляд на мир был у Мечика, когда он добровольцем отправился в партизанский отряд: «Люди в сопках (знакомые только по газетам) вставали перед глазами как живые — в одежде из порохового дыма и героических подвигов» (II). Но этот внешний романтизм, а вернее, романтический штамп не выдерживает столкновения с реальной жизнью: реальные партизаны нисколько не походили на народных героев, созданных пылким воображением городского гимназиста: «Эти были грязнее, вшивее, жёстче и непосредственнее. Они крали друг у друга патроны, ругались раздражённым матом из-за каждого пустяка и дрались в кровь из-за куска сала... Но зато это были не книжные, а настоящие, живые люди» (там же). Расхождение мечты и реальности пугает Мечика; жизнь быстро «ломает» этого романтика, в результате ему остаётся мечтать только об одном: спрятаться где-нибудь в тихом уголке от революции и жить спокойно и удобно.

Самого Фадеева, как писателя, больше привлекала задача показать не внешний, а внутренний, скрытый романтизм в простых людях — настоящих героях романа. Непоказной романтизм связан в романе с образом Левинсона, который видит красоту сурового подвига красных партизан и мечтает о новом, прекрасном, сильном и добром «человеке будущего» (XIII). Левинсону, как Мечику, тоже когда-то пришлось пережить разлад между романтической мечтой и реальностью — он называет этот разлад разочарованием в сказке «о красивых птичках», которые должны «откуда-то вылететь» (XIII). Но Левинсон, в отличие от Мечика, сумел отказаться от прекраснодушных мечтаний и увидеть по-настоящему прекрасную мечту в реальной борьбе за новую жизнь. Конечно, для того, чтобы разглядеть романтику за буднями, грубостью, грязью партизанского быта, надо обладать умом, наблюдательностью, сильным характером, которыми наделён в романе Левинсон. Поверхностный взгляд на мир, лень и крайний эгоизм мешали Мечику понять суть событий: «...кипучая жизнь отряда пошла мимо Мечика. Он не видел главных пружин отрядного механизма и не чувствовал необходимости всего, что делается» (IX). Мечик так и остался посторонним и делу, и людям, то есть никчёмным романтиком, который не способен осуществить свою мечту, даже сколько-нибудь приблизить её.

Фадеев увидел романтику не в исключительных героях и не в пылких страстях, как романтические писатели XIX века, а в самой революционной действительности. Писатель, как и Левинсон, знает, что люди собрались в партизанский отряд не столько из-за чувства самосохранения, сколько из-за веры в возможность новой жизни. У многих (например, у Морозки) эта вера была даже до конца не осознанной, спрятанной«под спудом маленьких, каждодневных, насущных забот» (XI). Однако глубокое понимание реальных людей и жизненных обстоятельств позволяют автору, как и командиру, видеть в партизанах замечательных людей и уважать их за мужество и жертвенность, которые они ежедневно демонстрируют, сражаясь с белоказаками и японцами.

Своеобразие художественной манеры Фадеева объясняется, с одной стороны, правдивым отражением реальной жизни, с другой — поисками и опоэтизацией тех черт человека, которые возвышают его над обыденной жизнью и делают из него борца, одним словом героя. Писатель сознательно отказывается от привычных романтических штампов. Уже сам выбор жизненного материала для романа кажется невыгодным с точки зрения романтизма: автор описывает, как отряд Левинсона стремится уйти от преследования и разгрома, но в конце концов попадает в засаду, устроенную колчаковцами, несёт огромные потери, почти разгромлен. Настоящие герои в романе лишены внешних признаков романтической личности. Фадеев мог бы показать Морозку активным участником опасных сражений, дерзких партизанских операций, что должно было самым решительным образом сказаться на его гражданском росте и нравственном развитии. Однако писатель выбирает более трудный путь — раскрыть постепенное духовное преображение человека в условиях тяжёлого отступления партизанского отряда.

Левинсон, как и Морозка, внешне не похож на романтического героя: «маленький, неказистый на вид — весь он состоял из шапки, рыжей бороды да ичигов выше колен» (V). Но эта внешняя дегероизация создаёт контраст с богатой духовной жизнью, идейной убеждённостью, даже мечтательностью командира (его мечта о прекрасном человеке). Привлекательность Левинсона в том, что он искренне верит в людей, которых водит в бой и с которыми на привале ест из одного котла. Смертельно уставший, изнурённый болезнью, он глубоко осознаёт, что эти измученные, уныло плетущиеся за ним люди «ближе для него всего остального, ближе даже самого себя» (XVII). И всё-таки Фадеев не сделал Левинсона прекрасным человеком из мечты. Почему? Потому, что в гармонически развитом человеке, как объяснял позже сам писатель, должны соединиться мощный интеллект Левинсона и здоровье, активность Метелицы. Фадеев мог бы создать произведение о таком безупречном герое, но тогда получился бы совсем другой роман — роман о замечательной личности, обладающей высокими моральными качествами, развитым интеллектом, внешней привлекательностью, исключительной социальной судьбой. А в своём первом романе Фадеев избрал предметом изображения обыкновенных (средних) людей, обременённых пережитками старого общества, героев, только что вставших на правильную дорогу, таких, как Морозка. Автор (и не только он) искренне верил в 1927 году, что социальная революция создала предпосылки для воспитания гармонической личности, но потребуются годы, прежде чем такие люди появятся в жизни.

Хотя Фадеев в своих статьях 20-х годов критиковал романтиков (его знаменитая статья «Долой Шиллера!» 1929) и старался избегать внешних романтических приёмов, художник в нём победил теоретика. В романе «Разгром» представлена открытая авторская позиция, которая является одним из признаков романтизма. Авторская симпатия к Морозке выражается, например, через сравнение героя с птицей в эпизоде спасения Мечика: «Через несколько секунд, распластавшись, как птица, Морозка летел по ячменному полю. Злобно взыкали над головой свинцово-огненные пауты, падала куда-то в пропасть лошадиная спина, стремглав свистел под ногами ячмень» (I). Восхищение вызывает у автора Бакланов, когда он в самый отчаянный момент (перед прорывом через пулемётную засаду колчаковцев) смотрит на растерявшегося Левинсона: «Наивное скуластое лицо Бакланова, слегка подавшееся вперёд, выжидая приказа, горело той подлинной и величайшей из страстей, во имя которой сгибли лучшие люди из их отряда» (XVII). Изображение бегства Мечика (унизительные телодвижения, ползание на четвереньках, невероятные прыжки) убедительно свидетельствует об авторском презрении к герою: «Мечик не оглядывался и не слышал погони, но знал, что гонятся за ним, и когда один за другим прозвучали три выстрела и грянул залп (три выстрела — сигнал о засаде, который подал Морозка, а залп — выстрелы колчаковцев в Морозку — О.П.), ему показалось, что это стреляют в него, и он припустил ещё быстрее. Внезапно овраг раздался неширокой лесистой долиной. Мечик сворачивал то вправо, то влево, пока вдруг не покатился куда-то под откос» (XVII).

Наиболее отчётливо романтический способ изображения связан с образом Левинсона, при описании которого постоянно упоминается свет. Во-первых, автор часто возвращается к портретной детали — удивительным, всевидящим, «нездешним» (I) глазам Левинсона: они как будто освещают всё, от них ничего не скрыть. Во-вторых, к выразительным деталям образа следует отнести сравнение командира с «пламенем фитилька» (в сцене суда над Морозкой), а также упоминание факела в его руках (в сцене боя на болоте). В последнем случае Левинсон очень похож на горьковского Данко: в ночной тьме среди раздражённых, испуганных людей появляется командир, «подняв в руке зажжённый факел» (XVI). Он смело и уверенно отдаёт единственно правильные приказы, которые помогут людям выбраться из трясины к встающему над землёй рассвету. И герой с горящим факелом, и восходящее солнце — это типичные романтические светлые символы.

Подводя итог, следует подчеркнуть, что «Разгром» — роман социалистического реализма, в котором переплетены черты строгого реализма и возвышенного романтизма. Реалистические принципы проявились в том, что Фадеев правдиво, сохраняя бытовые детали, изобразил маленький эпизод партизанской войны на Дальнем Востоке, создал типические, а не идеальные характеры героев-бойцов отряда Левинсона. В обыкновенных, малограмотных, грубых мужиках и шахтёрах автор сумел разглядеть замечательные характеры, душевную красоту и правду. В таком изображении героев проявилась авторская поэтизация положительных начал в жизни и в человеке, то есть романтизм. Читатель видит, что коммунист Левинсон, мечтающий о будущем, — командир обычного партизанского отряда; смелый разведчик Метелица — бывший пастух; Морозка, испытывающий сложные внутренние переживания, — бывший отсталый шахтёр.

Фадеева не интересуют традиционные романтические приёмы, превратившиеся в штампы: любовный треугольник (Морозка — Варя Мечик), столь любимый романтиками, отнесён в романе к периферийным событиям; гордое одиночество Мечика среди партизан объясняется не превосходством над мужиками, а ничтожностью самого героя, его ленью и трусостью. Иными словами, Фадеева привлекает «глубинный» романтизм, он ищет романтический пафос в обычных событиях и в обычном герое.