Префронтальная кора: функции. Нарушения функций префронтальной коры. Префронтальная кора головного мозга (лобные доли) Спорт и здоровое питание

Большинство из этих навыков основано на подавлении, торможении поведения ради благополучия других людей. Но навыки эти зависят также от развития головного мозга, от хорошо развитой префронтальной коры головного мозга, которая и играет затормаживающую роль. А развитие этой части мозга очень зависит от взаимоотношений - при отношениях, полных любви, будут выделяться опиаты, которые будут способствовать росту этой части мозга. Тот тип детско-родительских отношений, который способствует развитию мозга, также способствует обучению регуляторным стратегиям. Возможно, на развитие префронтальной зоны коры головного мозга может негативно повлиять генная мутация, однако неоспоримых доказательств этому практически нет. При этом последствия влияния на процесс развития социального опыта зафиксированы документально, и это влияние не вызывает сомнений.

Слабо развитая префронтальная зона коры была обнаружена при разных состояниях, в том числе и при депрессии. Если эта зона мозга недостаточно развита, механизмы самоконтроля, способность успокоиться и чувствовать свои связи с другими людьми остаются незрелыми. Ребенок-интроверт будет стремиться скрыть свои чувства и отчаянно стараться понравиться окружающим для того, чтобы его нужды были удовлетворены, направленный вовне будет стремиться сделать свои чувства заметными для окружающих, производя на них впечатление, или будет забирать у других то, что ему нужно, не обращая внимания на их чувства. В обоих случаях ребенок не будет ждать нормального отклика и понимания со стороны других. Обе стратегии происходят из одной и той же сложности в понимании и распознавании своих чувств и потребностей. Есть одна интересная гендерная особенность при выборе стратегий: женщины чаще более склонны к депрессии, в то время как мужчины выбирают путь агрессии. Важно, впрочем, сказать, что этот выбор не является предопределенным.

Адриан Рейн исследовал головной мозг 41 убийцы и проводил сравнения с мозгом 41 человека из контрольной группы, состоявшей из людей того же возраста и пола. Он обнаружил, что у убийц префронтальная кора функционировала с нарушениями. Те части мозга, которые обычно участвуют в социальном взаимодействии, эмпатии и самоконтроле, были недоразвиты. При недостатке раннего эмоционального опыта, который позволил бы им получить необходимые навыки, плохой работе структур мозга, которая не способствовала хорошему усвоению таких навыков, эти люди, по сути, были инвалидами, инвалидность которых не вкдна невооруженным взглядом, людьми, которым приходилось рассчитывать на свои примитивные реакции для того, чтобы достичь того, что им нужно. Они убивали скорее импульсивно, а не планировали хладнокровно свои действия, будучи не в состоянии контролировать свое поведение (Рейн и др., 1997а).

ПРИНУЖДАЮЩИЕ РОДИТЕЛИ

В связи с тем что указанные ключевые области мозга достигают своего критического уровня развития в период между 1 и 3 годами, к четырехлетнему возрасту становится понятно, какие дети недостаточно усвоили нравственные принципы и кому недостает сознательности. Те четырехлетние дети, которые усвоили то, что награда может быть отложенной (и о них в связи с этим можно сказать, что префронтальная кора у них развита хорошо), были признаны более компетентными в установлении и поддержании социальных связей, и они лучше справлялись со стрессом. Однако те четырехлетние дети, родители которых часто принуждали их к чему-то, демонстрировали недостаток нравственности и сознательности. Они не могли почувствовать себя в шкуре другого. Они не могли представить себе то, как их действия повлияют на других; отчасти это происходило потому, что никто не делал этого в отношении к ним, но еще и от того, что у них не было власти над собственными действиями, которые было необходимо остановить в интересах других людей. Томпсон и Венабле были не в состоянии представить ни страдания, которые они причинили двухлетнему Джеймсу Балгеру, ни боль переживаний, доставленных его семье. Они были отрезаны от чувств других людей, озабочены своими собственными потребностями отомстить за жестокость и пренебрежение со стороны их родителей и братьев.

Родители принуждают своих детей к чему-то силой, так как они не знают, что еще можно сделать при возникающих в семье конфликтах. Они сами не были обучены тому, как управлять своими чувствами, используя надлежащие стратегии. Как и родители людей с пограничным расстройством личности, они легко выходят из себя при детском плаче и требованиях. Принуждающий родитель и сам может обладать очень чувствительным или реактивным темпераментом и при этом не владеть в достаточной мере средствами управления такого рода возбуждением. Вместо того чтобы использовать свои реакции в качестве базы для эмпатии, отождествляя себя со своим ребенком и управляя таким образом возбуждением ребенка, агрессивные родители могут стремиться уничтожить источник такого возбуждения. Они пытаются сделать это, оставляя ребенка и отвергая его чувства, либо, взбешенные, наказывают ребенка за то, что у него возникают такие переживания.

Будущие проблемы можно предсказать, наблюдая за семьей в период от 6 до 10 месяцев ребенка, но не исходя из типа темперамента ребенка, так как поведение матери связано с типом темперамента ребенка. Те матери, которые не готовы поддерживать коммуникацию с ребенком постоянно, не способны принять потребности своего ребенка, а также возлагающие достижение своих целей на ребенка, скорее всего, помогают ему взрастить будущую агрессию и приводят его к нарушению поведения. Это можно считать причиной таких проблем, если стиль жизни матери можно квалифицировать как высокорисковый в смысле отсутствия поддержки для ребенка. Юные матери, матери в депрессии, матери с зависимостями, матери- одиночки - особенно те, у кого в семейной истории были случаи насилия любого рода, - более склонны демонстрировать враждебность и отвергать ребенка в его желании общаться. Их дети в этом случае сталкиваются с дилеммой, встающей перед человеком, зависимым от того, кто его не слушает, - они не знают, приблизиться к ней, чтобы найти удовлетворение своим потребностям, или избегать ее.

Если ситуацию не изменить, все продолжается и в более старшем детском возрасте (1–3 года), когда мать и ребенок становятся взаимно агрессивными и отвергающими друг друга. Родитель, которому сложно справляться с собственными чувствами, раздражителен и склонен взрываться в гневе, испытывая стресс от воспитания ребенка. Мать переносит на ребенка свои сложности по управлению и своими чувствами, и чувствами ребенка, часто обвиняя во всех своих бедах ребенка. Она редко хвалит его за какое-то должное поведение или помогает ему выстроить тот самый самоконтроль, от отсутствия которого страдает. Если ребенок не смог выстроить какой-то работающей стратегии, которая подразумевает сохранение дистанции между ним и матерью, а также умение скрывать свои чувства, что является обычным вариантом действий в таком случае, он (или она) может оказаться смущенным и запутанным - чаще всего он будет стараться избегать ее, но иногда искать с ней контакта, испытывая сильное расстройство. У таких детей часто бывает очень высокий уровень кортизола.

По мере взросления, если проблема не разрешается, родителям все труднее наладить связь с ребенком. Проблемы, которые становятся очевидными к 2-летнему возрасту, сохраняются. Уже в 2-летнем возрасте отсутствие положительных эмоций и чувств является достаточным для того, чтобы привести к проблемам в дальнейшем (Бельски и др., 1998). В сочетании с жестоким родительством результатом становятся сложности в регуляции, которые делают ребенка беспокойным, негативно настроенным, неспособным к концентрации. К 11-летнему возрасту такие проблемы оборачиваются более явным антисоциальным поведением, по крайней мере у мальчиков. Проблема является очень серьезной и затрагивающей большое количество детей - около 6 % детей школьного возраста в будущем нарушат общественный порядок.

Ребенок, у которого были требовательные, критикующие родители, применявшие принуждение и физическое наказание, также попадает в группу риска по заболеваниям сердца. Рей Розенмен и Мейер Фридман были зачинателями метода Тип А, который в настоящее время претерпел множество усовершенствований в результате проведенных исследований. Ключевой особенностью этого типа была признана установка на враждебность по отношению к другим и ожидание того, что с тобой будут плохо обращаться, что в итоге может привести к параноидальному, подозрительному и беспокойному поведению. Реакция на стресс у людей этого типа гиперактивна, и симпатическая нервная система находится в состоянии возбуждения. У таких людей обнаруживается высокий уровень норадреналина (у преступников он также высок). Норадреналин может привести к повышению кровяного давления и высокой нагрузке на сердце, но он также повреждает стенки артерий, что позволяет холестерину откладываться на них и вызывать закупорку. Человек, который так сильно реагирует на стресс, со сжатыми челюстями, всегда готовый к отпору, испытывает сложности в активации парасимпатической нервной системы, которая ответственна за его успокоение. В связи со всеми перечисленными особенностями, такой тип регуляторной стратегии связан с проблемами с сердцем. Высокий уровень норадреналина также блокирует работу части иммунной системы, макрофагов, что может также объяснить результаты недавних исследований, в которых говорится, что Тип А склонен к язвенным колитам, мигреням, раку, герпесу и проблемам со зрением.

Вот что еще было обнаружено в отношении эмоциональной регуляции. Недавнее исследование пожилых чернокожих людей, проведенное Харбургом и его коллегами (1991), показало, что те, кто выражал свой гнев, хлопал дверями и угрожал окружающим, имели высокое кровяное давление, в то время как те, кто сдерживал свой гнев и пытался разрешить свои сложности с окружающими, показывали значительно более низкое кровяное давление.

Когда жесткий стиль родительства подразумевает также физические наказания и битье, конечным итогом в дальнейшей жизни часто становится агрессивное поведение в школе. Ребенок все время ожидает насилия со стороны окружающих, вот почему он и сам не испытывает сомнений в необходимости его использования. Он видит враждебность там, где ее и нет, от того, что его чувства в этой сфере крайне обострены. В этом смысле дети тех, кто применяет насилие, учатся применять его сами. Они не знают, как еще можно разрешить конфликты с другими и как справиться со своими негативными чувствами.

Из книги видно, как мало ребенок получил адекватной регуляции; он страдал от стресса с самого младенчества. В ответ на это он стал дерзким, демонстративно неповинующимся и придерживался принципа - «всяк за себя». Как он говорил своей жене, ему стала привычна физическая (неизбежно и эмоциональная) боль. На физиологическом уровне, как я полагаю, возможно в головном мозге таких детей, происходит следующее: организм привыкает к высоким уровням кортизола и подавляет, блокирует рецепторы на основании того, что они больше не нужны. Так как стресс за каждым углом, нет никакой необходимости «поддавать жару», повергая организм в состояние боязненного ожидания, как это происходит с депрессивно настроенными людьми, он и так всегда в таком состоянии. Низкий уровень кортизола был обнаружен у тех мальчиков, которые подвергались насилию с самого раннего возраста (МакБернетг и др., 2002), увеличивая вероятность того, что результатом хронического плохого обращения станет агрессивное поведение.

Билли Коннолли привык жить на грани. Он стал рисковым парнем. Одна из его детских игр называлась «самоубийственный прыжок» со здания на здание. Он разыгрывал жестокие шутки, которые могли повлечь физические увечья, например ударяя других людей электрическим током. Все выглядело так, как будто он пытался проиграть те ощущения, которые он испытывал при общении с другими людьми, пытался удостовериться, что его тело не было для него помехой и он мог вынести любое насилие. Но неизбежно получалось так, что и к телам других людей он не испытывал никакого уважения, способный задать жару и жестко ответить людям, в случае если его провоцировали, что случалось нередко, если верить Стивенсон. Другими словами, он был беспокойным забиякой. История Билли типична для преступной личности.

Так почему же Билли Коннолли стал известным комедийным актером, а не отъявленным головорезом? Возможно, его отчуждение от людей смягчалось эмоциональными инвестициями других людей в него. Так, его теплые и любящие отношения с его старшей сестрой Флоренс подарили ему человеческую доброту. Она всегда его защищала. Он также занимался мужскими видами деятельности, которые находились в рамках закона, - он тренировался вместе со скаутами, что для него было очень важно. Через скаутов он познакомился с мужчиной, представителем среднего класса, который искренне и с удовольствием болтал с ним, пока Билли чистил его ботинки; он чувствовал себя нужным. У него были учителя, которыми он восхищался, они были веселыми и умными. Во время профессиональной практики в подростковом возрасте он познакомился с пожилыми сварщиками, работавшими на верфи, которые были остры на язык и весело шутили; его собственные способности вовремя находить нужное слово явно развились в ходе такого общения, даровав ему положительное внимание со стороны других людей. Включая теплые взаимоотношения с Флоренс, такой опыт оказался достаточным для того, чтобы Билли смог выстроить связи с другими людьми. Раннее ощущение отвергнутости, которое было потенциальным источником антисоциального поведения, смягчилось этими позитивными взаимоотношениями.

История диджея Голди пестрит похожими событиями. Оставленный своей тяжело пьющей матерью в трехлетием возрасте, скитавшийся между детскими домами и интернатами, Голди рассказывал журналистке Линн Барбер, что на месте его детства зияет пустота и что он в какой-то момент переключился в «режим выживания», нападая на всех и все подвергая встречается попыток рассмотреть причину такого поведения в плохом обращении в детском возрасте. Вместо того чтобы признать, что корни уходят в младенчество и раннее детство, все фокусируются на том, чтобы что- то сделать с текущим проблемным поведением. По сути, в моду входит жесткое обращение с теми, кто нарушает общественный порядок, попытки обучить их вести себя лучше, принуждение к ответственности за их действия. Одна либерально настроенная журналистка писала, что с хулиганов нужно «сбить спесь» и что ее уже тошнит от этого психологического раздутого пузыря об их низкой самооценке (Тойнби, 2001). Другими словами, она не смогла найти в себе никакого сочувствия к людям, которые причиняют так много вреда и несчастий другим людям. Хотя это именно то отношение, к которому привыкли эти мальчики. Их проблема в том, что они никогда не получали сочувствия от родителей. Их чувства и потребности всегда игнорировались. Их били и оскорбляли, когда они вступали в любой конфликт с родителями. Им пришлось подавлять свой гнев, имея таких властных родителей.

Именно в этом гневе и ярости таится проблема для общества, им некуда выплеснуться. Если гнев не находит выражения, им не управляют, если он не переключен на что-то другое в нужное время, он не может просто испариться. Он остается в организме и ждет своего времени. Когда новые обстоятельства вызывают ярость и ее можно более безопасно выразить, так как ее провокатор менее силен и могуществен, чем родитель, ярость находит выход. Чрезмерно сильные реакции, выбирающие в качестве жертв сверстников или более слабых взрослых, проявляются потому, что ребенка никогда не учили управлять такими чувствами и они никогда не были под надежным контролем. Билли Коннолли все время находился в состоянии внутренней борьбы с целью контролировать свои чувства и однажды нашел утешение в алкоголе. Существует значительное пересечение между совершением преступлений и употреблением алкоголя или наркотиков, так как это все растормаживает поведение. Но ребенок, с которым плохо обращались или которым пренебрегали, не научен сдерживать чувства с целью сохранения наиболее ценных для него взаимоотношений или самооценки, которой недостает. Он не чувствует, что его ценят другие, не сдерживаем оценками со стороны других людей. Он сдерживает чувства только в случае страха, и когда он перестает испытывать страх, то позволяет им проявиться.

Печально известный болотный убийца Ян Брейди убивал детей, с которыми он знакомился просто на улице. В своей переписке с писателем Колином Уилсоном он пишет о своей жажде мести. Он был незаконнорожденным и был отдан матерью на усыновление. Это раннее отвержение, а также несчастливая жизнь в приемной семье и создали фон жизни Брейди. Очень умный, он всегда чувствовал себя чем-то второсортным и неспособным раскрыть свой потенциал. Он считал, что мир к нему несправедлив, особенно после того, как ему было вынесено условное наказание за помощь другу на фруктовом рынке в загрузке грузовика, которая на самом деле оказалась воровством. Согласно Уилсону, эта несправедливость превратила его в настоящего ненавистника всего и вся, который не верил ни во что хорошее. Когда он убил первого ребенка из числа своих многочисленных жертв, он выкрикнул в небеса: «На, получи, мерзавец!», как если бы Бог предал его, и он вымещал таким образом всю свою месть (Уилсон, 2001).

Пока ребенок зависим от родителей, он не может в полной мере мстить им, так как риск потери родителей угрожает существованию, но также важна и его психологическая зависимость. Пока ребенок зависим, он не может в полной мере осознать себя как личность. В то время как большинство из нас формируют представление о себе через взаимодействие с другими людьми и исходя из их реакций на нас, и из того, что они нам говорят, чувство «я» ребенка, которое только возникает, в гораздо большей степени настроено на тех взрослых, которые играют наиболее важную роль в его жизни. Психологическое выживание зависит от сохранения взаимоотношений с этими людьми любой ценой и от принятия их представления о нас, неважно, насколько оно негативно. Даже мягкие формы отказа могут оказывать продолжительное воздействие на развивающееся самосознание ребенка. Мать одного моего клиента говорила, что она любит его, как это делают все матери, но он ей не нравится. Это окрашивало его чувства о себе самом на протяжении всей его молодости и вплоть до зрелого возраста. Другой моей клиентке говорили, что она не та личность, которая вызывает теплоту в окружающих. Оба эти клиента страдали от хронической депрессии во взрослом возрасте. Но когда родители бьют своих детей или обращаются с ними с открытой враждебностью, как это было в случае Билли Коннолли, они явным образом доносят до ребенка сообщение о том, что он бесполезен и плох, как об этом и свидетельствовал Билли.

Некоторые недавние исследования Мэри Ротбарт предполагают, что ребенок, который становится агрессивным в ответ на плохое обращение со стороны родителей, может быть младенцем с более направленным во внешний мир темпераментом (Ротбарт и др., 2000). Это дети, которые более склонны стремиться к другим людям, изучать какие-то предметы, улыбчивые и смешливые активные младенцы. Их порывы могут быть сильными, контроль над которыми возможен только в случае хороших отношений с родителями. Если такие дети выстраивают надежную привязанность со своими родителями, они научаются принимать ценности родителей и сдерживать себя. Как мы знаем, положительная связь также способствует формированию способности мозга к сдерживанию.

В негативных взаимоотношениях такие дети становятся беспокойными, не способными настойчиво продолжать исполнение задачи, гиперактивными - так как их энергия выплескивается наружу в разные стороны, не находя какого-то конкретного направления. Когда другие пытаются направить или контролировать их в манере принуждения и страха, они терпят неудачу, так как такие дети относительно бесстрашны и становятся очень негативно настроенными. Как я уже говорила ранее, если такие дети не овладевают навыками самоконтроля к трехлетнему возрасту, их поведение будет иметь тенденцию оставаться проблемным на протяжении всего детства, и существует большая вероятность того, что и в дальнейшем они будут совершать правонарушения (Каспи и др., 1996).

Исследования Ротбарт также показывают, что те дети, которые более осторожны в сближении с другими людьми и с опаской подходят к новым предметам, легче подавляют свои импульсы и в меньшей степени склонны становиться нарушителями общественного порядка. Эти дети гораздо более управляемы страхом, потому что они чувствительны ко всему незнакомому и неприятному. В рамках тонких детско-родительских отношений, которые предполагают бережное отношение, такие дети могут стать наименее строптивыми и самыми эмпатичными личностями. Если же их привязанность ненадежна, то они могут стать беспокойными и склонными к грусти, как некоторые из моих клиентов, страдающих от депрессии, либо они могут стать демонстративно дерзкими и демонстрировать оппозиционное, вызывающее поведение (Ротбарт и др., 2000).

Антисоциальное поведение по сути своей - это стремление достигать своих целей без оглядки на других людей. Оно предполагает отчуждение от других людей и неверие в приятные человеческие взаимоотношения. Это не может быть определено генетически, как не может определяться генетически недостаточный самоконтроль. Все, что могут гены, - предоставить сырой материал: это может быть импульсивный, направленный вовне тип личности, или осторожный, чувствительный тип личности, или какая-то комбинация этих наклонностей. Но вот что действительно важно: удается ли родителю соответствовать той или иной наклонности темперамента, которая соответствует потребности ребенка, и может ли родитель установить надежные, любящие отношения, которые смогут стать для ребенка основой для построения дальнейшей социальной дисциплины. Ребенок, который хочет разрешить свой конфликт с папой или подождать мороженого, чтобы доставить удовольствие маме, это ребенок, который уверен в своих взаимоотношениях с родителями. Этот ребенок вряд ли будет нуждаться в социализации через страх и наказание, так как он уже в этом возрасте учится понимать, какое воздействие он оказывает на других людей, и учится думать об их чувствах. Это происходит от того, что взрослые, которые о нем заботятся, откликались на его чувства и убедили его в том, что их взаимоотношения - источник удовольствия и комфорта и потому об их сохранении лучше позаботиться.

Эми Арнстен, Кэролайн Мэзьюр и Раджита Синха
Журнал "В мире науки" №7 2012

Вступительный экзамен в медицинский институт представляет собой пятичасовой обстрел сотнями вопросов, которые даже у наиболее подготовленных претендентов часто вызывают замешательство и тревогу. У некоторых будущих врачей подобное неослабевающее напряжение приводит к заторможенности, при которой они соображают крайне медленно или вообще лишаются способности думать. Всем известно данное состояние, имеющее массу различных названий: ступор, мандраж, трясучка, беспамятство - и десяток других аналогичных «терминов», описывающих хорошо знакомое многим ощущение, когда человек теряет способность говорить, писать и связно мыслить в процессе долгого экзамена.

В течение многих десятилетий ученые полагали, что представляют себе процессы, происходящие в мозге человека в ходе тестирования или допроса. Однако исследования последних лет открыли совершенно новую главу в изучении физиологии стресса. Реакция на стресс - это не только первичный ответ, характерный для многих видов животных от саламандры до человека и вызывающий нарушения работы некоторых участков мозга. Стресс может влиять и на когнитивные функции нашего мозга, негативно воздействуя на деятельность тех зон, которые достигли наивысшего развития у приматов.

В старых учебниках говорится, что гипоталамус (эволюционно древняя структура, расположенная в основании мозга) реагирует на стресс, посылая сигналы гипофизу и надпочечникам, которые выбрасывают в кровяное русло волну гормонов. Под их влиянием пульс учащается, артериальное давление повышается, аппетит пропадает. Однако недавние исследования выявили удивительный факт: в реакции на стресс также участвует и префронтальная область коры - зона мозга, находящаяся непосредственно за лобной костью и выполняющая функции центра управления нашими высшими когнитивными способностями, в число которых входят концентрация внимания, планирование, принятие решений, понимание ситуации, формирование суждений и способность восстанавливать в памяти прошлые события. Префронтальна кора - наиболее эволюционно молодая область мозга, и она особенно чувствительна даже к мимолетным тревогам и страхам, с которыми мы сталкиваемся ежедневно.

Когда все идет хорошо, данная структура выступает в роли координатора, удерживающего в узде наши основные эмоции и импульсы. Но сильный и неконтролируемый стресс, как показали новые исследования, приводит к запуску каскада биохимических реакций, ослабляющих влияние префронтальной коры, в результате чего поведение начинают контролировать более эволюционно древние зоны мозга. По сути, под действием стресса власть над нашими мыслями и эмоциями переходит от префронтальной области - структуры более высокого уровня - к гипоталамусу и еще более архаичным участкам мозга. По мере того как эти древние зоны мозга берут на себя управление, нас начинают охватывать парализующий страх или импульсы, которые обычно подавляются сознанием: неумеренное желание есть, употреблять дурманящие вещества или устроить попойку прямо в магазинчике возле дома. Проще говоря, мы теряем над собой контроль.

Сейчас появляется все больше данных о том, что сильный стресс может заметно нарушать работу высших «руководящих» структур в мозге человека. И теперь исследователи не просто пытаются понять, что происходит в голове человека, когда его охватывает ступор, но и стремятся разработать медикаментозные средства и определенные поведенческие приемы, позволяющие сохранять самообладание в любых обстоятельствах.

Встряска для мозга

Вопрос, почему мы иногда теряем над собой контроль, волновал исследователей на протяжении десятилетий. После Второй мировой войны ученые пытались проанализировать, почему хорошо обученные в условиях мирного времени пилоты совершали грубые и фатальные ошибки в горячке воздушного боя. Подобные исследования велись и позже. Однако то, что на самом деле происходит внутри черепной коробки человека, оставалось тайной до тех пор, пока относительно недавно активности в префронтальной области показал, насколько уязвим «высший контролирующий орган». Префронтальная кора столь чувствительна к стрессу из-за своего специфического статуса в иерархии структур мозга. Это наиболее эволюционно молодой участок коры, у человека развитый в гораздо большей степени, чем у обезьян, и составляющий практически треть коры. Он созревает позже, чем любая другая зона мозга, и окончательно формируется только к концу подросткового периода. Нейроны префронтальной области образуют сеть, отвечающую за абстрактное мышление и способность концентрироваться, а также за сохранение информации в нашем мысленном «блокноте для заметок» - кратковременной памяти. Данная зона работает как временное хранилище информации, позволяя нам, например, удерживать в памяти сумму чисел, которую необходимо перенести в следующую колонку при сложении в столбик. Она обеспечивает также осознанный контроль и подавляет действия, не соответствующие мыслям.

Работа нейронного контролирующего центра осуществляется с помощью обширной внутренней сети связей между особыми нейронами треугольной формы, которые называются пирамидными клетками. Они обеспечивают и связи с более глубокими участками головного мозга, контролирующими наши эмоции, желания и привычки. Когда мы находимся в нормальном, не стрессовом состоянии, эти схемы работают параллельно, не мешая друг другу. Кратковременная память напоминает нам, что определенное дело необходимо сделать к следующей неделе, а другая сеть нейронов посылает сигнал в более глубокие участки мозга, оповещая, что от следующего стакана вина, возможно, лучше воздержаться. Тем временем сигнал, посылаемый миндалине (структуре, расположенной глубоко в мозге и отвечающей за реакцию страха), обеспечивает нам уверенность, что вон тот огромный верзила, приближающийся по тротуару, вовсе не собирается нападать на нас.

Поддержание этой системы в состоянии постоянного обмена импульсами - тонкий процесс, который легко нарушить, поэтому когда на мозг обрушивается стресс, даже небольшие обусловленные им изменения в нейрохимической среде могут мгновенно ослабить связи внутри сети. В ответ на стресс нейроны ствола мозга начинают выбрасывать потоки биологически активных веществ, вроде норэпинефрина и дофамина, наводняя ими мозг. Возрастание концентраций сигнальных веществ в префронтальной коре блокирует генерацию импульсов ее нейронами, в том числе и потому, что на время выходят из строя синапсы, т.е. места соприкосновения нейронов. Активность сети снижается, как и способность сознательно управлять поведением. Данные эффекты только усиливаются, когда маленькие железы, расположенные возле почек, надпочечники, по команде гипоталамуса начинают выделять в кровь гормон стресса кортизол, посылая его в мозг. В таких обстоятельствах самоконтроль становится крайне сложной задачей.

Выражение «сохранять спокойствие» довольно точно описывает лежащий в основе биохимический процесс. Нейронные структуры префронтальной коры (независимо от способности концентрировать кратковременную память на текущей деятельности) могут вопреки действию лавины нейротрансмиттеров, синтезированных в глубинных зонах мозга, сдерживать возникновение волны неконтролируемых эмоций - приступа паники.

Наше исследование, показавшее, насколько легко можно нарушить работу префронтальной коры, началось около 20 лет назад. Эксперименты на животных, проведенные Арнстен вместе с Патрицией Голдман-Ракич из Йельского университета, были одной из первых работ, проиллюстрировавшей, как нейрохимические изменения, происходящие под действием стресса, могут быстро блокировать часть функций префронтальной коры.

Ученые выявили, что после того как на нейроны префронтальной коры обрушивается волна нейротрансмиттеров и гормонов стресса, связи между ними ослабляются, а генерация нервных импульсов прекращается. В то же время зоны, расположенные в глубине мозга, напротив, начинают все сильнее влиять на наше поведение. Дофамин достигает ряда структур, называемых базальными ядрами, которые расположены глубже в мозге и контролируют сильные желания и обычные эмоциональные и двигательные реакции.

Базальные ядра руководят нашим поведением не только тогда, когда мы едем на велосипеде и сохраняем равновесие, но и в моменты, когда мы потворствуем вредным привычкам, например заставляя нас тосковать по запретному мороженому. В 2001 г. Бенно Розендал из Университета Гронингена в Нидерландах, Джеймс Макгоф из Калифорнийского университета в Ирвайне и их коллеги обнаружили сходные процессы в миндалевидном теле - еще одной эволюционно древней структуре. В присутствии норэпинефрина или кортизола миндалина вводит большую часть нервной системы в состояние готовности к встрече с опасностью, а также усиливает воспоминания, связанные со страхом и другими эмоциями.

Проведенные эксперименты показали, что некоторые индивиды из-за своих генетических особенностей или под влиянием предыдущего опыта оказываются более уязвимыми к стрессу, чем другие. В норме после того, как дофамин и норэпинефрин отключают обеспечивающие высшие функции префронтальной коры нейронные цепи, ферменты начинают разлагать молекулы этих веществ, так что подобное состояние не сохраняется надолго, и после прекращения стрессирующего воздействия наш мозг быстро возвращается к обычной работе. Однако некоторые формы генов способны кодировать менее эффективные варианты ферментов, из-за чего носители данных аллелей могут быть более уязвимыми для стресса и, в некоторых случаях, в отношении отдельных психических заболеваний. Аналогичным образом восприимчивость могут усиливать определенные факторы окружающей среды, например отравление свинцом, которое частично воспроизводит реакцию на стресс и влияет на когнитивные функции.

В настоящее время ряд ученых занимаются исследованием процессов, которые запускаются в случае, если приступ в префронтальной коре длится в течение нескольких дней или недель. Хронический стресс расширяет влияние запутанной сети связей между нейронами в наших наиболее глубинных центрах эмоций, тогда как зоны, обеспечивающие способность рассуждать - от осмысления философии Иммануила Канта до банальных арифметических расчетов, - постепенно отключаются. В таких условиях дендриты (разветвленные отростки нейронов, принимающие сигналы) в архаичной миндалине увеличиваются в размерах, а дендриты нейронов префронтальной коры, наоборот, уменьшаются. Джон Моррисон (John Morrison) из Медицинской школы МаунтСинай и его коллеги показали, что дендриты префронтальной коры после прекращения действия стресса способны снова восстанавливаться, но такая способность может исчезнуть, если стресс был особенно сильным. Одна из сотрудниц нашей группы (Раджита Синха) обнаружила свидетельства существования этого процесса и у людей, выявив, что сокращение объема серого вещества в префронтальной коре было связано с предшествующим сильным и продолжительным стрессом. Подобная цепь молекулярных превращений делает нас более восприимчивыми к последующему стрессу и, вполне вероятно, способствует развитию зависимости от химических препаратов и алкоголя, депрессии и тревожности, включая синдром посттравматического стрессового расстройства. Как выяснилось, пол человека также влияет на реакцию на стресс. У женщин гормон эстроген может усиливать чувствительность. Например, как показала одна из нас (Кэролайн Мэзьюр) в соавторстве с другими исследователями, повседневный стресс у женщин в большей степени, чем у мужчин, способствует развитию депрессии и снижает устойчивость к таким пристрастиям, как курение. У мужчин же стресс может сильнее влиять на проявление страстей и стереотипное поведение, которые определяются работой базальных ядер.

Большую часть исследований по определению влияния стресса на функционирование связанных с самоконтролем зон префронтальной коры еще только предстоит провести. Некоторые ученые сейчас пытаются установить, как на работу префронтальной коры влияют другие нейромедиаторы. Тревор Роббинс (Trevor W. Robbins) и Анджела Робертс (Angela Roberts) из Кембриджского университета возглавляют группу, стремящуюся выяснить, может ли серотонин, играющий ключевую роль в развитии депрессии, посредством действия на префронтальную кору влиять на стресс и чувство тревоги. Подобные исследования представляют собой непростую задачу, поскольку современные этические нормы проведения экспериментов с людьми требуют, чтобы последние не попадали в ситуации экстремального психологического стресса и, помимо возможности в любой момент прервать опыт, просто сказав: «Стоп!», могли контролировать ситуацию эксперимента. Таким образом, обстановка опыта совершенно перестает напоминать реальную жизнь со всеми ее стрессами. Однако несколько лабораторий добились успеха в имитации эффектов неконтролируемого стресса у испытуемых, показывая им фрагменты фильмов ужасов или добиваясь проявления соответствующих реакций путем обращения с просьбой кратко рассказать о своих собственных стрессирующих переживаниях.

Последний вопрос, до сих пор приводящий в растерянность специалистов, связан с тем, почему мозг имеет подобные встроенные механизмы, ослабляющие его высшие когнитивные функции. Мы до сих пор не знаем наверняка, но, возможно, переключение на уровень древних примитивных реакций оказывается спасительным в ситуации, когда в кустах вокруг человека могут скрываться дикие хищники. Если вы внезапно увидите мелькнувшего в лесу тигра, гораздо эффективнее будет затаиться, чтобы он вас не заметил, а не вспоминать стихи Уильяма Блейка.

При отключении нейронных сетей высшего порядка, которые обеспечивают способность мыслить, но работают медленнее, примитивные нервные пути дают нам возможность мгновенно остановиться или без промедления сорваться с места и спасаться бегством. Такие механизмы могут выполнять сходную функцию и в случае нашей встречи с опасностями современного мира - скажем, когда нас «подрезает» безрассудный водитель и необходимо резко вдавить в пол педаль тормоза. Однако если мы останемся в этом состоянии надолго, функции префронтальной коры будут ослаблены, и подобные помехи окажут разрушительное действие в обстоятельствах, когда мы должны будем принимать обдуманное решение при резком ухудшении состояния здоровья кого-то из близких или в процессе организации серьезного мероприятия.

Держи себя в руках

Вполне логично, что по мере выяснения причины возникновения умственного ступора продвигается вперед и разработка методов борьбы с ним. Ученые надеются, что новые данные о биохимии процесса, переводящего мозг из состояния прогрессивных размышлений к состоянию зависимости от архаичных рефлексов, могут привести к созданию эффективных средств лечения расстройств, связанных со стрессом. Некоторые из недавних открытий лишь подтвердили то, что уже было известно. Например, выработка у солдат и сотрудников экстренных служб автоматических реакций, необходимых для выживания, связана с работой базальных ядер и других древних структур мозга, имеющихся у животных. А новые исследования на животных показали, что чувство психологического контроля (которое становится второй натурой солдата или врача скорой помощи) оказывается решающим фактором в способности противостоять стрессирующим обстоятельствам. По аналогии тех, кто чувствует себя уверенно перед аудиторией, публичные выступления лишь бодрят; другим они не приносят ничего, кроме ужаса и «столбняка мыслей».

Методы тренировки сержантов в американской армии были сначала опробованы в исследованиях на животных. Эксперименты показали, что молодые особи вырастают более устойчивыми к стрессу, если в онтогенезе они имели опыт многократного успешного сопротивления слабому стрессу. Аналогичные данные были получены и в исследованиях на людях. Теперь доказано, что успешное разрешение сложной ситуации может привести к повышению стрессоустойчивости. Напротив, если дети в стрессовой ситуации сталкиваются с непреодолимыми препятствиями, то во взрослом состоянии они оказываются более уязвимыми по отношению к стрессу и склонными к развитию депрессии.

В лабораториях постепенно разрабатываются и новые методы медикаментозного воздействия. Лечение празозином (стандартным препаратом, назначаемым при гипертонии и частично блокирующим действие норэпинефрина) было опробовано на ветеранах военных действий и представителях мирного населения с посттравматическим стрессовым расстройством и дало положительные результаты. Также выяснилось, что празозин ослабляет алкогольную зависимость и количество потребления спирта. Самые последние исследования в этой области, проведенные Шерри Макки (Sherry McKee) и коллегами из Йельского университета, выявили, что другое распространенное лекарство от гипертонии под названием гуанфацин может ослаблять некоторые реакции, связанные со стрессом, и усиливать работу нейронных комплексов префронтальной коры, помогая людям, например, удерживаться от курения во время стрессовых ситуаций. Более того, многие лаборатории доказали, что реакцию на стресс могут ослабить определенные стратегии поведения, такие как расслабление, глубокое дыхание и медитация.

А что же с чувством самоконтроля? Вероятно, позволит людям ощущать, что они могут контролировать ситуацию. Так что в следующий раз, проходя тест или выступая публично и почувствовав накатывающий ступор, вы, быть может, скажете себе: «Это всего лишь механизм защиты от притаившегося в кустах тигра». Возможно, это позволит вам почувствовать себя более уверенно, даже если и не подскажет правильного ответа на экзаменационный вопрос.

Перевод: Т.А. Митина

По этой теме также читают:

Ответ партнёра TheQuestion

МРТ исследования, которые выполнялись в течение нескольких лет на одних и тех же людях, подтвердили,что мозг перестраивается до 24 лет, особенно активно перестройки идут в префронтальной коре - области лобных долей мозга. Непосредственно перед половым созреванием отмечается активный рост нейронов, который приводит к утолщению серого вещества мозга. До 24 лет перестройки мозга проходят на уровне изменений в белом веществе (отростков нейронов) - например, за счет миелинизации, которая увеличивает скорость проведения импульса по отростку нейрона. Однако в данном случае важно не "натренировать", а предохранить от влияния вредных воздействий, поскольку в этот период структуры очень уязвимы. Так, последние исследования на обезьянах показали, что хроническое употребление алкоголя существенно замедляет скорость увеличения объема мозга (в основном белого вещества и такой структуры, как таламус).

Arain et al. (2013). Maturation of the adolescent brain. Neuropsychiatric disease and treatment, 9, 449-61.

Есть такое устаревшее направление в рамках нейропсихологии и психофизиологии называется узкий локализационизм. Основная идея этого направления заключалась в том, что проводилась однозначная связь между каким-то участком головного мозга и определенной психической функцией (эмоциями, мотивацией, вниманием, волей и т.п.). Это направление ушло в прошлое, потому что все оказалось не так просто.

Классик нейропсихологии Александр Романович Лурия (работы которого известны и у нас, и зарубежом) показал, что психические функции локализованы системно. Т.е. за каждую функцию отвечает сразу несколько участков головного мозга. И более того, при поражении каких-то зон головного мозга их функции на себя могут взять другие участки головного мозга. На этом во многом построена нейропсихологическая реабилитация.

Когда мы говорим о силе воле, мы говорим о высшей психической функции. Она не является исключением и также локализована системно. Так, что отвечая на вопрос: нет, неправда.

После долгих поисков ответа на этот вопрос, я нашел некоторую подтверждающую информацию.

Управляющие функции префронтальной коры проявляются в разделении противоречивых мыслей и мотивов и выборе между ними, дифференциации и интеграции объектов и понятий, прогнозировании последствий настоящей активности и её корректировке в соответствии с желаемым результатом, эмоциональной регуляции, волевом контроле , концентрации внимания на необходимых объектах.

Подробности о префронтальной коре лучше найти в других источниках. Здесь следует указать, что эволюция этой части мозга завершилась позже всего и в процессе взросления человека самой последней подвергается миелинизации (образованию слоя миелина вокруг аксонов для повышения эффективности нейронных связей).

Фактически процесс миелинизации продолжается в префронтальной коре примерно до возраста 25 лет. Это означает, что многие из навыков, за которые отвечает префронтальная кора, развиваются в полной мере только к возрасту старше 20 лет. В числе этих навыков – способность удерживать внимание и принимать сложные решения. К сожалению, у многих взрослых эти навыки так и не развиваются полностью или утрачиваются из-за недостаточного использования. Повреждение этой области приводит к проблемам с вниманием и оперативной памяти. Но по уверениям Джона Ардена в книге "Укрощение амигдалы и другие инструменты тренировки мозга" утраченные навыки можно натренировать с помощью специальной техники КУРСа (к онцентрации, у силия, р асслабленности и с тремления).

Мозг человека развивается и после 25 лет, а схемы обработки информации заметно меняются. До формирования префронтальной коры у человека происходят изменения самооценки, суждений, а также эмоциональной зрелости. Кроме того, в возрасте 20 лет в организме наблюдаются и гормональные перемены. Некоторые специалисты считают, что позднее взросление связано с распространением культуры инфантилизма.

Здесь может быть сразу как минимум три упрощения, которые удаляют вас от верного ответа:

1. Префронтальная кора отвечает за силу воли, значит, это только её функция, а еще тренировка силы воли разовьет префронтальную кору и наоборот.

2. Она формируется до 25 лет, значит, потом уже поздно. Я даже специально не проверяю эти факты, просто иду по наиболее очевидной цепочке.

3. Как результат, получается, если до 25 лет не тренировать силу воли, потом будет поздно. Это то, что скорее всего получится в качестве вывода у тех, кто читает вопрос.

На самом деле, как всегда, все гораздо сложнее. Не будем называть цифры - 25, не 25 - этого я не знаю, честно, но важно другое. То, что 1) до окончательного гистологического и анатомического развития любой функциональной зоны мозга ее функцию может выполнять или частично замещать другая, часто близко к ней расположенная. Это чуть ли не первое, что пишется в любом учебнике по нейрофизиологии. Если мы говорим о 25 годах, то сила воли к тому времени уже в любом случае будет у человека хоть в каком-то количестве, если бы ее можно было измерить; и 2) что миелинизация, которая, очевидно, имеется в виду под развитием, не означает полные функциональные возможности. В основном миелин способствует ускорению проведения импульса по нервному волокну. Да, это хорошо, но не определяет всё. По сути то же, что и пункт 1): нет крайностей, нейрон не может перепрыгнуть из состояния 0% миелинизации к 100%. Более того, взрослые, по крайней мере взрослые, не находятся на отметке 100% никогда. Если такую отметку вообще можно выставить. Но это все лирика. Общеизвестно, что дети учатся ходить\есть\говорить к N годам, и что это связано с развитием нервной системы. Это чистая правда. Но суть там не только в миелинизации, а скорее в формировании ассоциативных связей между нейронами. Миелинизация вторична.

Процесс миелинизации совершенно определенно корректируется и контролируется генными влияниями, но также совершенно очевидно, что есть и обратная связь. Человек - не машина, не программа в одно действие. Если что-то идет немного не так, сроки откладываются, работа налаживается. На какое-то время, какое - я вам не скажу. Если в 60 - наверное, будет сложно учиться чему-то новому. Сложно - не значит невозможно. Дегенерация к тому времени уже будет системная, не только нервной ткани. Если вам 26 - не беспокойтесь.

Да, и еще. Тренируя силу воли, можно развить зоны мозга, которые за нее отвечают (хотя слово "отвечают" какое-то канцелярское, скорее, которые в ней задействованы). Но у больших областей - большой набор функций. Тренируя другие функции какого-то образования, можно параллельно (не так эффективно, конечно) задействовать и другие. А если вместе их тренировать, то вообще шикарно.

Многие люди с опаской реагируют на слово медитация, и это вполне понятно. Сегодня за этим определением закрепилась масса стереотипов, начиная от срочной встречи с Богом и заканчивая обязательным уходом в пещеру. Практикуя Хатха-йогу, которая априори предполагает движение к освоению этой процедуры, я все же очень долго отказывалась смотреть в ее сторону. Мне хочется рассказать о том, что именно соблазнило меня-таки начать пробовать медитировать.

Вне всяких сомнений, существует нескончаемое число прекрасных последствий практики медитации. Однако, я, с вашего позволения, как обычно обращусь к нашему неподражаемому организму и столь любимой мной его части – мозгу. Но прежде давайте отвлечемся и поговорим о самолетах. Пилот самолета поднимает его в воздух сам и сажает тоже сам, то есть с помощью определенных физических манипуляций и интеллектуальных усилий – на профессиональном языке это называется «на руках». Набрав нужную высоту, он может включить автопилот – задать маршрут и некоторое время передохнуть.

Так вот в нашем с вами мозге есть удивительная часть – миндалевидное тело, которое еще называют инстинктивным мозгом. Эта часть является аналогом автопилота в самолете. А еще есть чудная префронтальная кора – это тот самый режим «на руках», при котором мы действуем сознательно – с помощью интеллектуальных усилий.

Загвоздка в том, что наше с вами миндалевидное тело развито лучше, чем префронтальная кора. Это означает, что большую часть времени мы живем на автопилоте. В свою очередь, когда дело доходит до включения механического режима, и мы оказываемся в ситуации, где нужно принять обдуманное, сознательное решение – мы часто оказываемся в растерянности. Все это похоже на то, как управлялся бы самолет с бестолковым пилотом за штурвалом: пока машина движется на автомате – все худо-бедно, но происходит, как дело доходит до механических маневров – в кабине случается истерика или ступор.

Так вот практика медитации – это, оказывается, такая бесподобная штука, которая позволяет эту самую префронтальную кору тренировать и развивать. Благодаря сосредоточению мы размышляем вдумчивее и внимательнее и тем самым учимся принимать взвешенные решения и видеть варианты их последствий вперед. Тогда как принятие решений на автопилоте является импульсивным, что приводит к результатам, которые мы воспринимаем, как неожиданные. Именно незнание о возможности развивать префронтальную кору и чрезмерное доверие миндалевидному телу заставляет нас год за годом в одних и тех же ситуациях действовать одинаково, искренне ожидания нового развития событий.

Преимущество развития префронтальной коры заключается в том, что ее использование предоставляет нам гораздо больше вариантов выбора. Как бы хорош не был автопилот, он – всего лишь программа. Это означает, что он содержит в себе определенные алгоритмы действий в тех ситуациях, которые были предусмотрены разработчиком и не более того. Так же и с нашим миндалевидным телом: если мы пользуемся только им, то реакций у нас всего две – атакуй или спасайся бегством. Грубо говоря, если вас вызывают на ковер к начальству, где не слишком справедливо и лестно отзываются о вашей работе, а у вас включен автопилот, то вы станете выбирать лишь из двух вариантов действий: врезать начальнику или срочно написать заявление об увольнении. Порой они переплетаются: убежать, чтобы не врезать или врезать, а потом сбежать.

Давайте представим, что за штурвалом самолета оказался пилот высокого класса. Независимо от того, насколько он профессионален, это не отменяет в нем живого человека, поэтому периодически ему придется включать режим автопилота, чтобы отдохнуть. Это абсолютно естественно и стремление пилота механически управлять машиной, например, на протяжении двадцати часов – сродни самоубийству. Но для того, чтобы спокойно расслабиться, пока самолет движет собой самостоятельно, ему нужно быть уверенным в том, что он запрограммирован на полет, а не на крушение.

Пристегните ремни, потому что я собираюсь повести речь о психотерапии. Я буду действовать с помощью префронтальной коры, потому внимательно и осторожно, так что не пугайтесь. Мне очень нравится новая тенденция в йога-кругах: все больше опытных практиков рекомендуют прохождение личной терапии, как вспомогательный инструмент. Но поверьте, им очень непросто это делать, потому как за этим словом стоят стереотипы покруче, чем за медитацией. Так как я сама не понаслышке знакома с этой палочкой-выручалочкой, попробую соблазнить вас еще и этим.

Представьте, что за штурвалом вышеупомянутого самолета нахожусь я. И мой профессиональный опыт таков, что в результате регулярного включения автопилота, я часто терпела крушение. И хотя машину я почти разрушила, сама, однако, чудом осталась жива. Я отдаю себе отчет в том, что управлять механически самолетом всегда я не могу, но что же делать? И вот в один прекрасный день меня осеняет догадка: похоже, какие-то алгоритмы в программе автопилота приводят к падениям. Но как мне узнать, что именно с ними не так? Ведь я пилот, я не разработчик.

Очевидно, что в данной ситуации мне придется взять черный ящик и отнести его к авиаконструктору. Кора нашего с вами удивительного мозга – это огромная библиотека, которая в зависимости от участка хранит в себе память обо всем, что мы когда-либо делали, чувствовали, думали, нюхали, трогали и т.д. Абсолютно бесподобно в ней то, что ей совершенно неважно, было ли это сознательно или автоматически. Именно исследование того, в какие именно моменты мой самолет терпел крушение, позволит мне узнать, какие алгоритмы в режиме автопилота направлены на саморазрушение и изменить их.

Таким образом, медитация и психотерапия могут оказаться частями одного большого, но очень важного процесса – развития нашего с вами мозга. Чем лучше мы с ним знакомы – тем увлекательней нам живется. И хотя мы много слышим о том, что этот орган – лишь помеха в самопознании и саморасширении – поверьте, он может стать нам и союзником, и другом, нужно только проявить чуточку интереса и уважения.

Префронтальная кора - участок головного мозга, который отвечает за колоссальное количество функций. От степени ее активности зависят и умственные способности человека, и его поведение, и эмоциональность.

Расположение

Префронтальная кора мозга располагается непосредственно за лобной костью, в передней части полушарий, и снабжается кровью через переднюю и среднюю артерию. То есть фактически она является частью лобной доли мозга, которую можно подразделить на три отдела:

• дорсолатеральный;
• медиальный;
• орбитофронтальный.

Большую часть функций несет в себе дорсолатеральная префронтальная кора, так как она руководит эмоциями и когнитивными функциями. Ее называют «грифельной доской» сознания, на которую мы можем поместить образ или информацию, нужные нам в данный момент времени.

Но для того чтобы понять значение этого отдела мозга, необходимо рассмотреть все аспекты его работы, а также функции, за которые он отвечает.

Эмпатия

Эмпатия - термин, который зачастую ошибочно трактуется как способность сочувствовать и сопереживать, но на самом деле это чувство имеет более важное значение. Оно позволяет видеть и чувствовать, как к тебе относятся окружающие.

В современном цивилизованном мире эмпатия имеет лишь социокультурный аспект, но для первобытного человека умение быстро распознать врага или друга являлось залогом сохранения его жизни. Поэтому можно смело утверждать, что префронтальная кора головного мозга несет в себе охранную функцию.

Эмоциональность

Человеку свойственно испытывать эмоции - от сильной радости до глубокой печали или злости. Но от того, насколько уместно он выражает свои чувства, зависит восприятие его окружающими как психически здорового человека.

Дорсолатеральная префронтальная кора головного мозга отвечает как за возможность человека испытывать эмоции, так и за возможность оценивать ситуацию перед тем, как выражать их невербальным образом. Непосредственно сама эмоция формируется лимбической системой, потом по нейронным связям попадает в префронтальную кору, которая оценивает, стоит ли выражать эмоцию и как именно. То есть таким образом работает некая предохранительная функция мозга, способная снижать градус накала человеческих эмоций.

Однако важно понимать, что способности префронтальной коры не столь сильны, какими кажутся: если лимбическая система перевозбуждена чрезмерно, кора не сможет подавить эмоцию, и, вероятнее всего, она вырвется наружу. Например, если человек умеренно рассержен, он может взять себя в руки и выразить обиду молчанием, но если степень его злости сильна, он вполне может накричать на обидчика, расплакаться или даже применить физическую силу.

И это не будет свидетельствовать в пользу того, что в префронтальной коре головного мозга есть функциональные нарушения или органические поражения: просто физиологически она способна справляться только с умеренными эмоциями.

Планирование

Для того чтобы строить планы, человек должен не только представлять себе гипотетическую картину будущего со своими возможностями, трудностями, нюансами, но и обращаться к своему опыту, сравнивать ситуации. Таким образом, префронтальная кора позволяет заниматься эффективным прогнозированием, которое необходимо в любой сфере жизни дееспособного человека.

Реализация плана

Для того чтобы получить конкретный результат, человеку мало просто оценивать исходные данные и видеть образ того, что он хочет получить. Ему нужно иметь план достижения цели, пошаговую инструкцию, составленную для него мозгом. При этом речь необязательно идет о решении важных и сложных задач.

Например, испытав чувство голода, человек может осознать, что тарелка с горячим супом - хорошее решение возникшей проблемы. Но если он не способен составить для себя алгоритм действий: пойти на кухню, открыть холодильник, приготовить еду, то его способность знать, что ему необходимо, абсолютно бесполезна.

Критичность

Один из важнейших диагностических факторов, которыми пользуются психиатры, - это способность человека к критичности. При этом важно оценивать с адекватным уровнем критичности как происходящие вокруг события, действия других людей, так и свои собственные поступки.

Как правило, люди, которые имеют психические заболевания либо у которых нарушено развитие префронтальной коры, не способны к самокритике, оценивают свое поведение как соответствующее норме даже при

Когнитивные функции

Важнейшими свойствами головного мозга являются восприятие информации, ее обработка, запоминание и восстановление из памяти в случае необходимости. Префронтальная кора головного мозга отвечает за все эти процессы. То есть способность к обучению, запоминанию, анализу зависит от того, насколько правильно функционирует передний отдел лобных долей головного мозга.

Самоконтроль

Понятие самоконтроля очень тесно связано с эмоциями, уровнем критичности и планированием поступков. Например, если человеку внезапно захотелось громко спеть песню посреди улицы, его префронтальная кора, вероятнее всего, не даст ему это сделать, притормозив порыв, который воспринимался бы окружающими как поступок не контролирующего себя индивида.

Но когда у человека есть аддикция, то есть сильная зависимость от какой либо привычки, контроль префронтальной коры может ослабевать. Например, заядлый курильщик может прикурить сигарету в помещении, несмотря на запрет, потому что ядро головного мозга требует получить свою дозу наслаждения.

Нарушения префронтальной коры

Проблемы с деятельностью префронтальной коры можно легко распознать по признакам, указанным ниже. Но важно понимать, что эти признаки не являются специфическими, то есть могут быть вызваны пороками префронтальной коры или другими заболеваниями.

1. Проблемы с вниманием - человек не может сосредоточиться на проблеме, задаче, разговоре, ему трудно концентрироваться на любом предмете долгое время, даже если речь идет о просмотре кинофильма.
2. Ошибки интерпретации происходящих вокруг событий, то есть человек может неправильно воспринимать отношение других людей к нему, не понимать опасности близкого контакта с ними либо, напротив, таить обиду, подозревая, что за каждым словом или поступком другого человека стоит намерение навредить ему.
3. Повторение одних и тех же ошибок - возможность человека учиться на своем опыте является одним из важнейших инструментов эволюции. Сунув руку в костер и поняв, что это больно и опасно, человек заносит эту информацию в свое сознание и в дальнейшем остерегается допускать прямого контакта пламени с кожей. При патологиях префронтальной коры человек может повторять одни и те же ошибки снова и снова, причиняя себе физический или эмоциональный вред.
4. Дезорганизованность - речь может идти о невозможности распланировать свой день, вовремя выполнить все дела. Популярный психологический термин «прокрастинация», которая обозначает патологическое стремление откладывать все дела на потом, тоже может быть следствием нарушения деятельности префронтальной коры.
5. Импульсивность, а точнее говоря, неспособность подавлять свои импульсы. Это может выражаться в неспособности контролировать свои эмоции или в невозможности отказать себе в удовольствии: съесть запрещенную по медицинским показаниям пищу, употреблять алкоголь и так далее.

Восстановление функций

Слабость префронтальной коры может возникнуть по разным причинам. В частности, она появляется с возрастом, под воздействием сильного стресса и по другим причинам. Если человек, сравнивая признаки нарушения работы префронтальной коры, отметил у себя некоторые признаки, ему могут помочь рекомендации, указанные ниже:

1. Необходимо избегать любых спонтанных решений, особенно в сложной эмоциональной обстановке. В случае конфликта следует мягко выйти из разговора и тщательно обдумать происходящее. Для того чтобы выйти из конфликта было проще, можно заранее придумать причину, которой можно воспользоваться при необходимости.
2. Для эффективной организации нужно составлять планы и писать списки. Простой ежедневник может сделать жизнь человека с ослабленной префронтальной корой намного удобнее и проще.
3. Для того чтобы развивать когнитивные функции, нужно искать новые способы усваивания информации. Например, проговаривать вслух, рисовать схему, писать на бумаге - один из способов непременно окажется эффективным, и человек сможет воспринимать и запоминать информацию намного проще.
4. Важно научиться рефлексии - анализировать свои поступки, четко понимать, почему был предпринят именно такой шаг в данной ситуации, к чему он привел и следует ли поступать так в дальнейшем. Таким образом человек самостоятельно вырабатывает привычку применять накопленный опыт для решения любых задач, если из-за органических нарушений мозг не прибегает к такому алгоритму самостоятельно.

Итак, префронтальная кора головного мозга, развитие которой обеспечило возможность избегать совершения необдуманных поступков, может быть развита человеком при условии наличия воли и способности контролировать свою лимбическую систему и эмоции.